без подтекста)
не только волею мудры,
но и отчаянно добры.
3.10
В то время мы не скучно жили —
от похорон до похорон
(видать, костлявая решила
войти в состав Политбюро).
Вслед за почившим сверхгероем
к стене проследовали строем
его сановные бойцы —
за дело верное борцы.
Зачем их в стену положили,
я полагаю, ясно всем:
Кремль и в загробном мире Кремль.
Никто не против, заслужили
они и там высокий пост.
Над жизнью властвует погост.
3.11
Еще взахлеб не пели песен
о свежем ветре перемен,
и обо всем в правдивой прессе
мы узнавали без проблем
(свободной пресса станет позже).
Все также дергали за вожжи
с кремлевских козел кучера,
и ржали лошади: «Ура!»,
но, несмотря на покрик грозный,
беседы тихие вели
и еле-еле вдаль брели.
Им что-то щекотало ноздри
(как будто вдруг среди зимы
дохнуло запахом весны).
3.12
Свистеть не буду понапрасну
о светлой жизни трудовой,
пора заняться жизнью частной,
но есть проблемы с таковой.
Еще не знали неприличных
занятий сексом заграничным,
предпочитая им свою
исконно русскую возню
под добрым старым одеялом,
что выручало нас не раз,
храня от любопытных глаз.
Так что, увы, я знаю мало,
чем занимался мой герой
в просветах жизни трудовой.
3.13
Но мы внесем, читатель, ясность
и обо всем поговорим
чуть позже, как наступит гласность.
Процесс уже неотвратим.
Пошел в карьерный рост Никита,
и как хозяин дефицита,
он респектабельный народ
пускает через черный ход.
Не спорю, трудная работа:
довлеет над Никитой план,
а чем хорош его карман
судить мне как-то неохота,
я лишь могу предположить,
что рад он людям услужить.
3.14
А люди, люди то какие!
Таким не худо подсобить.
Они настолько непростые,
что не берусь я здесь судить
об их невероятных свойствах
и сложном внутреннем устройстве.
Мне не с руки на них переть
(всем позволительно хотеть,
но обладать дано немногим).
Гордиться, право же, должны
мы тем, что некие чины
чего не захотят – все могут,
и даже людям из спецслужб
дух человеческий не чужд.
3.15
Мы потрясений эпохальных
еще не чаяли вкусить,
когда милашка-генеральный
стал секретарить на Руси.
Понюхать толком не успели,
как всем колхозом захмелели,
всех поразил обильем слов
велеречивый