быстро сбился с ног.
В сердцах решил витиеватый:
пора исправить «изм» горбатый,
отрихтовать со всех сторон,
не доводя до похорон.
А для острастки – от предплечья
тому уродцу показать
и пару русских слов сказать,
глядишь, и станет человечней,
посимпатичнеет лицом…
Кто смеет спорить с мудрецом?
3.18
В конце концов, процесс – не камень,
лежать он более не мог
(от странной сухости в стакане
бедняга, видно, изнемог).
Встал, поднатужившись, на ножки,
затопал робко по дорожке,
войдя во вкус, прибавил шаг,
перемахнул через овраг,
и под восторженные крики
и одобрение извне
пошел копытить по стране
конь необъезженный и дикий:
храпит и рвется в облака,
и сбросить хочет седока…
3.19
Процесса дивного создатель
творенью своему не рад,
одни кричат ему: «Предатель!»,
вопят другие: «Партократ!».
Как повелось на белом свете,
не нужен стал ни тем, ни этим,
а на заборе и стене
уже читаем: «Б. Н. Е».
В худых мозгах броженье снова
(как вы заметили, друзья,
без смуты нам никак нельзя).
Дух будоража Годунова,
идет народная молва.
«Борис! Борис!» – шумит Москва.
3.20
Почуяв крах, апологеты
решили родину спасти
(искусство русского балета
до масс народных донести).
Но массы им внимать не стали
(от цирка, видимо, устали),
у них уже на тот момент
был козырь (он же – аргумент):
ведут Бориса – ножкой топнуть
и рыкнуть кое-что с брони
(хоть не завел еще семьи,
но вражий стан заставит дрогнуть).
Не даст мне родина соврать —
хорош Борис в борьбе за власть.
3.21
Он огласил на редкость внятно
свой исторический указ
(когда с брони – тогда понятно,
притихли тати, сникли враз).
Гонцов на юг шлет победитель
(где незадачливый правитель
о чем-то мыслит взаперти),
велит витию привезти,
чтоб, покуражась, свергнуть лично.
В партийных между тем рядах
царят растерянность и страх,
а «членство» стало неприличным.
Никита досмотрел балет
и тоже скинул партбилет.
3.22
Свершилось. Только не пойму я
(моменты истины редки),
когда смышленые ликуют —
о чем ликуют дураки?
О чем шумят они, как дети?
Решили, что им тоже светит?
Но вреден яркий свет для глаз
(такие север’а у нас).
На том о бунте власть имущих,
чтоб не томить излишне вас,
спешу закончить свой рассказ.
Вам побывать хотелось в пуще?
Извольте,