вам, друзья, моралью скучной
здесь без нужды не докучать,
ее заставим замолчать.
2.27
Что подобает делать чаще,
оберегая крепость уз,
ведь лишь туда приходит счастье,
где гармоничен их союз
(тому, что счастье – не химера,
найдутся, думаю, примеры).
Пора, однако, поспешить,
и дело с честью завершить.
Но, не желая быть дотошным,
свою задачу упрощу
и ряд деталей опущу,
поскольку дело было в прошлом,
когда мы шли, разинув рты,
по шумным улицам Москвы.
2.28
Поправлюсь: был на самом деле
открыт рот только у меня,
Никита греб, сжав зубы, к цели
и не глазел по сторонам.
Он прав: героям из провинций
рты разевать нельзя в столице,
ведь (выражаясь без прикрас)
здесь облапошить могут враз.
Была провинция приметной
в толпе московской по узлам,
по нервно вспученным глазам
при виде колбасы заветной,
ломилась родина за ней,
как заграница в мавзолей…
2.29
Поэтом следует родиться,
чтоб хоть однажды довелось
воскликнуть, глядя на столицу:
чего в ней только не слилось!
И этим выразить все чувства
(не в том ли состоит искусство?),
и чтоб никто не смог понять:
а что же он хотел сказать?
Поверьте, человек корректный
(в чем убедитесь без труда)
вам ни за что и никогда
не скажет ничего конкретно,
достаточно что вам, мой друг,
родная речь ласкает слух.
2.30
Нам слишком долго не пристало
о преходящем толковать,
и без того забот немало,
не будем время зря терять:
поклонимся камням московским,
зубцам старинных стен кремлевских,
рядам, подворьям и дворам,
и уцелевшим куполам.
Возможно, в этом есть предвзятость,
но сердце так отозвалось
на то, что для него слилось.
Лишь в камне истинная святость,
лишь он в себе еще хранит
московский дух и колорит.
2.31
Не только этим город славный
нас поразит с тобой, мой друг.
Из всех московских духов главный —
могучий меркантильный дух.
Его приятель, дух чиновный,
отмечен важностью сановной:
ответственный чиновный люд
здесь по походке узнают.
Строкой пикантной, эксклюзивно,
тебя, читатель, угощу:
я от чиновников тащусь
(чтоб в пять шагов до лимузина
вложить все лучшее суметь —
особый нужно дар иметь!).
2.32
Не все чиновники бездарны,
иные могут кое-что,
но мы, народ неблагодарный,
привычно кроем на все сто
особой русскою