Ричард, но мои вещи остались в городе, гостиница «Луизина».
– Это недалеко, не беспокойся, за ними съездят и еще к ночи твои чемоданы будут здесь.
– Благодарю.
– Иди, отдыхай, сынок.
Гасиенда Бердов была внушительных размеров. Дом был искусно сработан из камня и дерева, с высокими потолками, арочными проемами, двумя рядами хорошо проветриваемых комнат на втором этаже. Каждая спальня имела свой балкончик и выходила во внутренний дворик с небольшим фонтанчиком. Слугами на гасиенде были в основном индейцы, негры или метисы, индейского происхождения.
Артур поднялся к себе. Спальня и ванная комната были обставлены богатой деревянной мебелью. Лишь прильнув к мягкой теплоте подушек, он моментально забылся сном, даже не притронувшись к еде. Усталость и перенапряжение дали о себе знать.
За ужином, сидя в просторной галерее старик Берд как можно суровее пытался поговорить со своей дочерью.
– Иоланта, это штучки твоего Идальго?
– О чем ты папа, как мог Идальго знать Кэмингтона, если его не знала я сама.
– А что это еще за купания?
– Я грозилась искупать его, а пришлось купаться самой. Кто-то постарался за меня, к тому же довольно жестоко, я во всяком случае не желала его смерти. Правда, пожалуй, все к лучшему. Теперь Артур Кэмингтон у меня в долгу и я заставлю его отказаться от меня.
– Не делай этого, Иоланта. Я дал слово его отцу, и только он мог бы освободить меня от него.
– Но он умер! – возмутилась она. – К тому же я уверена, в обмен за жизнь своего сына, он бы отступился от какого угодно слова.
– Неужели тебе так не понравился этот молодой человек?
– Причем здесь он, отец. По правде сказать, лорд Кэмингтон довольно мил и привлекателен, хорошо сложен, но я уже много раз объясняла, что не смогу жить с напыщенным франтом, который даже ножа не умеет держать. Ты воспитал меня под горячим солнцем этой страны, с ее жестокими нравами и обычаями, и мне чуждо холодное сверкание и гнетущая старина великолепных замков Англии, и пышное изящество роскошных новых особняков, я сроднилась с этой природой…
– Тогда может тебе подыскать в мужья вождя какого-нибудь племени? – перебил ее отец.
– А это мысль, – выскакивая из-за стола и шутя, воткнув в волосы перо, проговорила она, обнимая его. – О-о-о! – завопила она.
В это время в окно влетела стрела и впилась в перекладину двери. Иоланта подбежала, и ловко вытащив стрелу, развернула, прикрепленное к ней письмо.
– Дочь моя, объясни, пожалуйста, своему рыцарю, что это приличный дом. В нем уважают хорошие манеры и к тому же, в котором гостит знатный и желанный гость, которому совсем не пристало видеть подобные вещи.
– Хорошо, папочка, я попрошу Идальго больше не посылать писем таким образом, чтобы не испугать нашего дорого гостя.
– Перестань смеяться над молодым человеком. Если тебя вырвать из привычной среды и перенести,