Он прав. Уж когда они начнут, они вырезают друг друга целыми семьями. Уйду-ка я лучше.
Все уходят. Остаются только две женщины и Груше с ребенком на руках.
Третья служанка. Тебе же сказали – брось его!
Груше. Нянька попросила меня подержать.
Повариха. Так она и вернется. Эх ты, простота!
Третья служанка. Не ввязывайся ты в это дело.
Повариха. Он им еще нужнее, чем губернаторше. Он же наследник. Знаешь, Груше, душа у тебя добрая, но уж умной тебя не назовешь. Если бы ребенок был прокаженный, и то было бы лучше, вот что я тебе скажу. Смотри не попадись.
Конюх возвращается с узлами и раздает их женщинам. Все, кроме Груше, готовы отправиться в путь.
Груше (упрямо). Никакой он не прокаженный. У него человеческий взгляд.
Повариха. Вот и не гляди на него. Дура ты, на тебя все можно взвалить. Скажут тебе: сбегай за салатом, у тебя ноги длинные, ты давай бежать. Мы поедем на арбе, собирайся скорее, найдется и для тебя место. Господи Иисусе, наверно, уже вся улица горит.
Третья служанка. Ты что, еще не собралась? Слушай, ты, сейчас латники явятся сюда из казармы.
Обе женщины и конюх уходят.
Груше. Иду. (Кладет ребенка на землю, несколько мгновений смотрит на него, достает из оставленных сундуков какую-то одежду и укрывает все еще спящего ребенка. Затем убегает во дворец за своими вещами).
Слышен конский топот и женские крики. Выходят жирный князь и несколько пьяных латников. Один из них несет на острие копья голову губернатора.
Жирный князь. Сюда, на самую середину.
Один из солдат становится на плечи другому, берет голову и смотрит, в каком месте арки ее прибить.
Это не середина, чуть-чуть правее, вот так. Уж если я что делаю, милейшие, то делаю как следует.
Солдат с помощью гвоздя и молотка прикрепляет голову за волосы к арке.
Сегодня утром, у церкви, я сказал Георгию Абашвили, что люблю ясное небо. Но, пожалуй, еще больше я люблю гром среди ясного неба, да-да. Жаль только, что они увезли мальчишку. Вот кто мне нужен. Ищите его по всей Грузии. Тысяча пиастров.
Покуда Груше, оглядываясь, осторожно приближается к арке, жирный князь с латниками уходит. Снова слышен конский топот. Груше, с узлом в руках, направляется в сторону церкви. Почти у самого входа в церковь она оборачивается, чтобы посмотреть, на месте ли ребенок. Певец начинает петь. Груше стоит неподвижно.
Певец
И вот, когда она стояла у последних ворот,
Она услышала – иль показалось ей, –
Что мальчик говорит, не плачет, нет, а внятно
Ей говорит: «Останься, помоги».
И он сказал еще – он говорил, не плакал:
«Знай, женщина, кто не идет на зов беды,
Кто глух к мольбе, тот не услышит никогда
Ни ласкового голоса любви,
Ни щебета дрозда, ни радостного вздоха,
Каким приветствует усталый виноградарь
Вечерний благовест». Услышав эту речь…
Груше делает несколько шагов