Так появились Полночь, хорошая упряжь, доброе оружие, одежда и обувь, какой в деревне не раздобудешь, Туман…
«Отец…»
– Тя-ять, а леденцов купишь? – Заканючила Ануша, прервав грустные мысли.
– Куплю, куда от вас деваться? – Пробурчал с деланным недовольством дядька Аккарий.
– А пряников расписных?
– И пряников.
– Тя-ять, а ленточек?
– И ленточек. Тю! Разорительницы.
Кира рассмеялась. Отец восьмерых дочерей постоянно становился целью для незлых насмешек, но попыток обзавестись наследником не прекращал. Его жена Лушана и сейчас была на сносях. Аккарий продолжал надеяться, несмотря на то что Матрёна уже напророчила ему девятую девочку.
Ануша, четвёртая по старшинству, смешливая, большеротая, с огромными голубыми глазами и едва заметными веснушками на светлой коже, радостно улыбалась, сверкая белыми зубами – отец взял её на ярмарку, даром что от себя и на шаг не отпустит, потому и трещала без остановки, что сорока.
Ехали не спеша, обоз растянулся на всю дорогу. Последние не видели скрывшихся за холмом первых. На соседнем возу, загруженном плетёными корзинами, сундучками, шкатулками и даже детскими игрушками – слыхивали у городских богатеев такие в почёте, особенно ежели расписать покрасивше, ехал Лютобор. Кира хотела было пересесть к нему, но передумала: «Хватит с меня сплетен. Ещё скажут, что я и Люту у Ламиты отбить хочу. Ну их!»
Ануша, будто подслушав её мысли, задала вопрос:
– Кира, а правда, что тебя Защитник Пасита поймал в ночь Киаланы?
– Правда, – охотница поморщилась, но отпираться не стала.
– А правда, что ты Микора больше не любишь? У тебя будет сын от Защитника?
– Аннуша! – Рявкнул дядька Аккарий.
– Чего? – Невинно протянула девчонка. – Мне про то Егорша сказывал.
– А я вот выдеру тебя, как вернёмся. Мала ещё с Егоршей знаться!
– Ну не мне – Луссанке. А я – подслушала.
– Много знает твой Егорша, да и Луссанка вожжей давно не получала. Приеду – напомню. Такое болтать – к Защитнику на столбы напрашиваться! Не смей больше это повторять, поняла?
– Но…
– И матери скажу, ужо она тебя крапивой-то отходит! Научишься отца уважать, – девчонка, испуганно выпучив глаза, притихла. – Кира, ты на них внимания не обращай, продолжил Аккарий. – Где дыра – там и ветер.
Он, не оборачиваясь, махнул рукой. Кира опечалилась: «Значит, вот какие слухи по деревне ходят. Интересно, мама уже знает?»
– Ануша, Микор мне друг. Не больше. Вот вернёмся, самолично намну бока Егорше, да и Федуньке заодно, чтоб языки зазря не распускали! – Кира с усилием заставила себя разжать кулаки и расслабиться. – Пасита на меня случайно в лесу наткнулся. Поцеловал, как водится, да больше для смеха. На том и отпустил, – выдала она смягчённую версию. – А Егорша твой с Федулом дружит. Они оба меня недолюбливают.
– А за что не любят? – Оживилась Ануша.
– Я их как-то побила. Гордость