лишь только он вышел, как Пинкертон вскочил, сбросил ботинки и крадучись пошел за преступником. Вильям сперва зашел в свою комнату, которая находилась в среднем этаже. Пинкертон же продолжал спускаться, пока не добрался до спальни старика. Ему удалось тихо проникнуть в спальню и незаметно укрыться за экраном, стоявшим около печки.
Старый граф лежал и тихо спал. В тишине было слышно его равномерное дыхание. Ночник на столике около кровати распространял по комнате неяркий свет. Тихо тикали роскошные часы из мейсенского фарфора, стоявшие на камине.
Пробило полночь. В доме царила мертвая тишина. Пинкертон достал короткий железный прут, которым он «ошеломил» на своем веку не одного преступника. В другой руке он уже держал наготове револьвер.
Прошло около получаса, как Пинкертон сидел в своей засаде, и вдруг до его слуха дошел какой-то тихий шорох со стороны коридора…
Вот бесшумно открылась дверь, и на пороге показался Вильям. Он крался пригнувшись, словно хищник, и на минуту остановился у входа. Зорко смотрел он на кровать, его глаза горели зловещим огнем, а в правой руке его блестело лезвие острого кинжала.
Когда он убедился, что старый граф спит, он тихо подкрался к постели и принялся рыться в одежде графа. Он осторожно запустил руку в карман брюк и потащил оттуда связку ключей.
Он хотел уже ретироваться, но ключи зазвенели у него в руке. В тот же момент старый граф проснулся и приподнялся на постели. Полуслепой, он не мог видеть грабителя, но чутье ему подсказало, что здесь кто-то чужой.
– Что случилось? Кто здесь? – вскрикнул он испуганно.
Вильям испустил проклятие и, занеся кинжал, бросился на старика.
Но Пинкертон оказался быстрее: он выскочил из своей засады, и его короткий железный прут дважды опустился на голову преступника. Тот без звука замертво рухнул на ковер. Граф, которого Вильям уже успел схватить одной рукой, лежал почти без чувств от испуга.
– Успокойтесь, граф, – мягко сказал Пинкертон. – Ваша жизнь висела на волоске, но я успел вовремя и обезвредил преступника… Я ведь только для вида поступил к вам камердинером. В действительности же я – Нат Пинкертон, сыщик из Нью-Йорка. Я преследовал по пятам двух преступников, которые с похищенными документами графа Тайно фон Морбурга поселились у вас в доме, выдавая себя за вашего сына и его лакея…
Выслушав это сообщение, старик испустил крик ужаса и потерял сознание. Тем временем Нат Пинкертон связал лежавшему на полу преступнику руки и ноги, совершенно лишив его возможности двигаться.
– Вот так-то, голубчик! – приговаривал он при этом. – Теперь я вернул тебе твой нью-йоркский удар, и с процентами, а от моих ударов тебе будет хуже, чем мне от твоих!
Затем он разбудил нескольких слуг, которым вкратце рассказал, в чем дело, велел перетащить преступника в другую комнату и караулить его. Некоторым из них он приказал оставаться у старого графа, а сам удалился в свою комнату и быстро переоделся.
Спустя некоторое время он предстал перед удивленными