чтобы командиры частей, в расположении которых окажутся эти господа, всячески им содействовали.
– Да, но кто-то из надежных людей должен оберегать их и на всей прочей территории.
– Это наша задача.
– Кто еще в штабе корпуса знает либо может знать об истинной роли этого господина?
– Вы, ваше превосходительство, начальник штаба и, простите, я.
– Тайна, которая известна троим, уже не тайна, – снисходительно улыбнулся Мамонтов.
– Не троим, а четверым, – поправил его Родионов.
– Кто же будет четвертым?
– Кто-либо из старших офицеров, которого вы к этим господам неофициально прикомандируете.
– И с какой целью?
– Оперативно удостоверять перед командирами частей корпуса личность этих господ. Возможны неожиданности. От самих казаков. Что греха таить?
– А ваши оберегающие?
– Эта задача им не по плечу. Они – кучера, организаторы ночлега, попутчики. Такому человеку обратиться к командиру полка, дивизии значит уже навсегда выйти из своей роли.
– Понимаю. И кого бы вы предложили?
– Тут важна степень личного вашего доверия. Приказ пойдет, смею заметить, через голову командира дивизии. Секрет короля!
«Секрет короля! – воскликнул про себя Мамонтов. – И этот уже заюлил. Что же? То ли будет еще! И скоро!»
Вслух он сказал:
– Антаномов. Командир Семьдесят восьмого полка.
– Слушаю, – ответил Родионов.
Снова наступило молчание. Мамонтов думал: «За считанные дни так возвыситься! Вот что значит лететь на гребне волны».
Очень хотелось поскорее остаться в одиночестве и еще раз обдумать это известие. Итак, для западных стран Колчак, Деникин и он, Мамонтов, стоят в одном ряду. А рейд только начинается. Как славно! И что будет завтра!
Он обнаружил, что Родионова в комнате нет. И не заметил, как тот удалился. Мелочь! В таких ли масштабах теперь ему следует жить?
Мамонтов взглянул на часы. Ровно двенадцать. Первый день пребывания в Тамбове закончился. И пусть себе сколько угодно восхищаются западные господа!..
Вот же он – Мануков! Собственной персоной встретил их на вокзале у входа в вагон 1-го класса. Как старых знакомых, легким поклоном приветствовал Варенцова и Нечипоренко, Шорохову протянул руку, представился.
Да, это был тот человек, который стоял тогда в ресторанном зале, у порога. И, судя по необычно ароматному дыму его папиросы, он же находился за портьерой у Нечипоренко. Все так.
– О-ля-ля! – Мануков, лукаво прищурясь, наклонил голову. – Славно, что вы смогли отправиться с нами в поездку.
– Все-таки сумел, – в тон ему отозвался Шорохов. – А могло не получиться. До самой последней минуты…
В сопровождении начальника станции и еще двух каких-то железнодорожных чиновников вошли в вагон. Мануков взял Шорохова под руку, повел по коридору, говоря:
– У каждого человека теперь две заботы. Одна – где взять силы, другая – время.
– И деньги, конечно.
Мануков