кто-то с него протягивает мне руки. Я подаю руку… и больше ничего не помню.
Очнулся я на печке. Полумрак. Лампочка завешена чем-то плотным. Верно, уже поздняя ночь. Все спят, а рядом со мной сидит мама и гладит меня по голове.
– Боюсь, не занедужив бы ты, Ивась, – говорит она и, помолчав, добавляет дрожащим голосом: – Трое втопилися.
В ту ночь я долго не мог уснуть, плакал. Все мне мерещилось, как тонут ребята, как бушует вода и ломаются ветки на кусте под нами.
Больше всего мне было жаль Андрейку: это он упал с куста и утонул.
Мать не отходила от меня…
Теперь, много лет спустя, мне кажется, что тогда, на разлившейся Десне, мне впервые довелось испытать силу и выносливость.
12. Игры
С малых лет мы увлекались незамысловатыми деревенскими играми. Сколько их было у нас!
Зима. Озера затянулись льдом. С нетерпением ждешь, когда он окрепнет. И наконец слышишь, кто-то из приятелей кричит:
– Айда, ребята, карусель строить!
Гурьбой бежим к озеру.
Забиваем посреди льда кол, на него насаживаем колесо от телеги, а к колесу прикрепляем длинную жердь. К концу жерди привязываем санки. Ляжешь на них плашмя, а ребята крутят колесо. И вот несешься по кругу, только в ушах свистит. Не удержишься – катишься кубарем. А если салазки сорвутся, то выбросит на самый берег. Часто и взрослые собирались посмотреть на нашу карусель.
Или вырубишь четырехугольную льдину-кригу, оттолкнешь, бросишься на нее с разбегу и мчишься по льду, пока не налетишь на берег.
Многие ребята катались на коньках. Мне отец коньков не покупал. Я с завистью глядел, как ловко и быстро ребята режут лед коньками, и чуть не плакал с досады.
Решил смастерить коньки. Сделал деревянную колодку, подковал ее проволокой и привязал к ноге.
Правда, на этих проволочных – «дротяных», как мы их называли – колодках можно было кататься лишь на одной ноге, но это меня мало смущало.
Летишь лихо. Одной ногой скользишь, а другой отталкиваешься. Быстроту такую развивал, что дух захватывало. Я так наловчился мастерить эти дротяные колодки, что даже другим ребятам делал, выменивая их на карандаши, тетрадки, фантики от конфет.
Дома мне за коньки доставалось: обувка на одной ноге изнашивалась скорее. И отец запретил мне кататься. Только через несколько лет я сам заработал себе на коньки и часто вспоминал лихое катанье на колодке.
Лыжи мы делали сами. Разберем старую бочку и из доски мастерим лыжину. Ребята устраивали большие снежные горы – трамплины – и с них прыгали. Бывало так врежешься в сугроб, что еле выберешься.
«Сонце повертае на лито, зима на морозы». Подходит коляда, а за ней Новый год. Январь – «сичень»: «сиче зиму пополам».
В хате вкусно пахнет взваром и медом: мама готовит кутью. Но хочется на улицу: все дела сделаны, уроки приготовлены. Заходит ватага мальчишек:
– Лобан, идем колядовать до вечери!
Колядки, этот пережиток глубокой старины, для нас, ребят, были игрой. В мешок насыпали просо, ячмень, горох – это у нас называлось пашней. Мы ходили по домам и постукивали