уже в следующем году. Так какая разница, сейчас мне подавать в отставку или через год? По мне, так лучше сейчас. Ты вот, Саша, – он чуть заметно улыбнулся, – бросил смолоду службу, живешь себе привольной жизнью великосветского повесы и не понимаешь иных вещей. Например, того, как иногда засасывает человека власть.
– Засасывает? – задумчиво переспросил Александр. – Что ж, тогда… ну ее ко всем чертям!
– Правильно, – согласился Владимир, решительно взмахнув рукой, будто отсекая остатки сомнений. – А теперь давай прекратим этот разговор и пойдем обедать.
– А потом, – с расстановкой произнес Зорич, весело подмигивая другу, – я повезу тебя к Шармеру, моему портному. И с завтрашнего дня займусь твоим обучением по части модных фраков и галстуков.
– По рукам, – улыбнулся Владимир.
Глава 4
Полина тревожилась напрасно: родители вернулись домой поздно и не узнали о ее проделках. А со следующего дня девушку так захватили хлопоты с примерками бальных нарядов, что она даже забросила своего любимого Вальтера Скотта. Да и какие тут книжки, когда долгожданное событие – первый бал – стремительно приближается?
В этот знаменательный день Полина встала позже обычного, и все равно время тянулось бесконечно. Наконец часы пробили семь и начались сборы. В бело-розовом будуаре Полины стояла тишина. Горничные переговаривались приглушенными голосами, их движения были необычайно осторожны, словно они боялись нарушить важность происходящего.
Сидя перед высоким трюмо в ажурной серебряной раме, Полина старалась не смотреть в зеркало, пока ее сложная прическа не будет окончена. И только поминутно, с замирающим сердцем спрашивала, обращаясь к своей любимой горничной:
– Ну что, Верочка? Как? Получается?
– Не тревожьтесь, барышня, вы будете краше всех, – приговаривала Вера.
К девяти часам все было закончено. Страшно волнуясь, Полина спустилась в парадную гостиную, где уже дожидались родители.
– Мое дорогое дитя! – воскликнул Юрий Петрович Вельский, вскакивая с кресла и устремляясь навстречу дочери. (Обычно он произносил эту фразу по-французски, но сейчас от волнения перешел на родной язык.) – Ты так прекрасна, что я не верю своим стариковским глазам. Да это вовсе и не наша малышка Полина, а какая-то незнакомая красавица, принцесса!
– Жорж, Жорж, осторожнее! – испуганно заверещала княгиня Дарья Степановна. – Зачем ты ее обнимаешь? Ты изомнешь платье! Повремени со своей нежностью, дай-ка я сперва на нее хорошенько посмотрю…
Велев мужу отойти от дочери, Дарья Степановна осмотрела ее с головы до ног зорким, придирчивым взглядом. Потом обошла вокруг, снова посмотрела спереди, еще раз обошла кругом.
– Ну, слава Богу, – с глубоким облегчением выдохнула она. – Кажется, мы все предусмотрели. Поленька выглядит отлично.
Лишь теперь Полина, наконец, отважилась на себя взглянуть. И просто зарделась от счастья. Платье из дорогого молочно-белого