же встал
Ночь первая
и пошел в кухню.
Дверь в спальню открыта, там темно, но с каким-то отсветом. Грошев заглянул и увидел, что Юна лежит на животе, а телефон перед нею. В ушах наушники. Что-то смотрит.
Он открыл холодильник, достал водку, поставил на стол, опять открыл холодильник, взял банку с корнишонами. Налил стопку, полез в банку вилкой, стучал по стеклу, ловя ускользающий огурец, – делал все как днем, без ночной приглушенности движений. Словно давал этим понять Юне: знаю, что ты не спишь. Если захочешь, можешь присоединиться, но сам приглашать не буду.
И Юна вышла из комнаты, спросила:
– Тоже не спишь?
– Как ты догадалась? Выпьешь?
– Ночью стремно… – и села за стол.
– Так будешь или нет? – Не дожидаясь ответа, Грошев достал вторую стопку, налил.
Выпили.
– Значит, в детском саду работала? – спросил Грошев.
– Да, недолго. Практика была от педколледжа.
– А почему не закончила?
– За матерью надо было ухаживать.
– Сильно болела?
– Да. Квартиру на лечение пришлось продать.
– А жили где?
– Мы в рассрочку продали. Есть такие риелторы, они узнают, что человек должен умереть, старый или больной, а денег на лечение нет, они предлагают оформить квартиру на продажу и ждут смерти. Некоторых будто бы ускоряют.
– Убивают?
– Необязательно. Договариваются с врачом или медсестрой, чтобы давали лекарства, от которых хуже будет.
– Это и есть убийство.
– Может быть. Но я следила за этим. Или бывает, когда договор неправильно составлен, человек еще не умер, а они приходят и выносят из квартиры. Реально на улицу. И все по закону, они в бумажку тыкают, а там мелкими буквами все написано.
– Тычут.
– А?
– Тычут. Не тыкают.
– Ну тычут. Какая разница?
– Терпеть этого не могу! Какая разница! Мало что неграмотно говорят, они еще и защищаются! Даже хвастаются!
– Я не защищаюсь и не хвастаюсь, а просто – чем хуже? Тычут – хорошо, хотя смешное слово получается: тыч, тыч! А тыкают – нехорошо. Почему нехорошо-то?
– Не нехорошо, а неправильно! Неграмотно!
– Я не про это. Что изменится? Вот мне сошьют юбку… Нет, я юбок не ношу. Ну, что-нибудь сошьют, нет, я ничего не шью, покупаю, но я теоретически, сошьют что-то не в мой размер, мне неудобно. А тут что неудобно? Тычут, тыкают. Ты же понял, о чем я.
– Правильная речь сохраняет язык. Язык – как систему координат. Для лучшего взаимопонимания! А еще она маркер образованности! Она…
Юна не дала договорить, подняла палец:
– Вот! Вот и пусть все знают, что я необразованная, зачем я буду кому-то голову дурить?
Грошев развел руками:
– Ну, если так… Значит, вас не выгнали?
– Нет, нормальные риелторы были, им врачи сказали, что ждать не больше полугода, и они терпели, ничего такого не делали. А может, надо бы.
– Ты