тут ни при чем? Все дело в искусстве!
– Ах, прости.
Мод, уже успев открыть книгу, воскликнула:
– Надо же! Императрице было всего шестнадцать лет, когда в нее влюбился Франц Иосиф. Как трогательно.
Пола застыла посреди комнаты и уставилась на нее:
– Какая императрица?
– Австрийская, дорогуша. Сейчас трудно представить, что Франц Иосиф когда-то был юношей, правда? Но, говорят, он был очень красив, и она влюбилась в него с первого взгляда. Конечно, ему следовало жениться на ее старшей сестре, но когда он увидел Елизавету с ее волосами чуть ли не до пола…
– И какое это имеет отношение к пьесе Уиллоби? – удивилась Пола.
– Никакого, милая. Просто я читаю о ней интересную книгу.
– Ничего интересного, – буркнула та и снова начала расхаживать по комнате.
– Все в порядке, Мод, – успокоила Матильда. – Пола всегда зацикливается на чем-то одном, и у нее ужасные манеры. Расскажите нам еще об императрице.
– Ей было нелегко, – сообщила та. – И все из-за свекрови. Неприятная женщина. Все называли ее эрцгерцогиней, хотя я не очень понимаю, почему она была только эрцгерцогиней, а ее сын – императором. Она хотела, чтобы он женился на Елене.
– Кажется, я уже сама готова наброситься на эту книгу, – улыбнулась Матильда. – Кто такая Елена?
Мод все еще объясняла ей про Елену, когда в комнате появились мужчины. Натаниэль явно был не в восторге от мужской компании. Очевидно, Ройдон домогался его общества, потому что Натаниэль бросил на него злобный взгляд и отошел подальше. Моттисфонт сел рядом с Мод, а Стивен, к общему удивлению, последовал за дядюшкой и завел с ним дружелюбную беседу.
– Когда Стивен изображает джентльмена, у меня просто дух захватывает, – пробормотала Матильда.
Стоявший неподалеку Джозеф заговорщицки приложил палец к губам. Натаниэль заметил его жест, и Джозеф поспешил предложить:
– Кто хочет сыграть в рамми?
Никто не хотел, наоборот, многие, включая Натаниэля, скорчили недовольные гримасы. После паузы Джозеф обескураженно добавил:
– Тогда во что-нибудь другое?
– Матильда, – объявил Натаниэль не допускавшим возражений тоном, – сыграет с нами в бридж на четверых.
– Ладно, – произнесла она. – А кто в игре?
– Я, Стивен и Моттисфонт. Мы поставим стол в библиотеке, а остальные пусть занимаются своими дурацкими… короче, делают то, что им нравится.
Джозеф, чей оптимизм был поистине несокрушим, подхватил:
– Вот и отлично! Никто не будет беспокоить серьезных людей, а мы, существа легкомысленные, сможем валять дурака в свое удовольствие!
– Только не надейтесь, что я стану играть! – предупредил Ройдон. – Я не отличу одну карты от другой.
– О, вы быстро привыкнете! – успокоил его Джозеф. – Мод, дорогая, наверное, тебя нам вряд ли удастся уломать?
– Да, Джозеф, лучше я займусь своим пасьянсом, если только кто-нибудь пододвинет ко мне этот столик.
Валери, недовольная тем, что ее жених проведет весь вечер