пальцем край бокала, – В конечном счёте, мы победили.
Генерал смотрел на постепенно пустеющий зал переговорной комнаты немигающим взглядом. Я уже думала, что он так ничего и не скажет больше, но Чой заговорил после того, как затушил тлеющий бычок:
– Тот, кто победил, и тот, кто прав – не всегда один и тот же человек. В этом мире нет справедливости. – На последнем слове старик криво ухмыльнулся. Затем достал очередную сигарету и чиркнул зажигалкой. Дальше его голос прозвучал тише, чем раньше, – Есть только сила. И последствия её применения. – генерал протянул мне планшет, на котором отображался список погибших.
Я уже видела его и совершенно не хотела смотреть еще раз. Этот список казался бесконечным. Каждое имя, записанное в нем, будто сочилось кровью, пачкая руки и обжигая одновременно. Сжав зубы, я взяла планшет и начала медленно перелистывать электронные страницы.
Это не было бессмысленным. Нам нужно яростное сопротивление. Нам не нужна победа. Нам нужна победа на грани поражения. Чем страшнее будет её цена, тем лучше, как бы отвратительно это ни звучало. Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что генерал смотрит на меня, не отрывая глаз. Через некоторое время я поняла, что на моем лице растянулась отвратительная, хищная, звериная ухмылка, больше похожая на оскал, которая становилась всё больше с каждой следующей страницей. Я наклонила голову и с силой сжала переносицу, усилием воли стерев эту мерзкую гримасу. Никогда не думала, что когда-нибудь буду радоваться смерти. Ненавижу эту проклятую, притворяющуюся разумной машину, за то, что вынудила меня стать такой. Ненавижу себя за то, что такой стала.
Чой молчал. Офицеры уже начали расходиться, один из охранников старика показал тому на часы.
– С тобой мы точно сможем победить. – Генерал поднялся, затушив сигарету. Уже на грани слышимости я расслышала следующие его слова, которые тот пробормотал себе под нос, – Лишь бы лекарство не оказалось страшнее болезни.
Генерал сделал пару шагов, затем обернулся и жестом пригласил меня следовать за собой.
Я поставила полупустой бокал вина рядом с пепельницей, над которой поднимался тонкий дымок с резким запахом гари. В одном он точно был прав.
Я уничтожу её. И никто меня не остановит.
“В нём что-то сломалось. Как и во мне в тот момент, когда я посмотрела на розовую, местами просвечивающую кожу, обтягивающую лысый череп без носа и ушей. Его глаза ещё были живыми, по крайней мере в первое мгновение, в тот самый момент, когда наши глаза встретились. С той минуты, каждый день в них становилось всё меньше жизни и все больше спокойствия и смирения.
Ты и я. Мы ошиблись временем. Мы были рождены для войны во время мира. Ни тебе возможности для подвига, ни достойного сражения, ни честной смерти.
Поэтому мы всегда искали.
Чудовищ, с которыми будем сражаться.”
В длинном коридоре гулко раздавались наши шаги. Голоса звучали глухо, отражаясь