уже одного имени «Тамара» достаточно, чтобы несанкционированный сольный концерт перешел в гневный монолог.
Признаюсь, я не без удовольствия слушаю, как Санин бранит свою супругу.
При первой встрече она попросила нас называть ее Томой и с того времени демонстрирует раскрепощенность.
– Какие у Томочки трусики! – говорила она как-то Марку на лестнице, задрав платьице, и без того коротковатое для ее ножек-спичек.
– В следующий раз души ее! – посоветовал я, выслушав марусину тираду о «неэстетичности» генеральшиных форм
Природная кровожадность тут ни при чем. Тамара Санина принадлежит к породе бывших красавиц, которые всех мужчин считают своей собственностью. Вежливое равнодушие соседей из первой квартиры она восприняла, как оскорбление и теперь полыхает ненавистью. Чем слаще улыбается, тем больше ненавидит.
С тех пор, как Санин перевел нас из врагов в друзья, в нашем почтовом ящике начали появляться анонимные письма, в которых «гамасекам» предрекают самые страшные кары. Я почти на сто процентов уверен, что их сочиняет Томочка в трусиках. Прозревать истину, вязать крючком, варить щи и костерить мужа Тамара умеет, а писать без ошибок – нет.
Уничтожать эти коряво написанные послания мы не собираемся. Наоборот, складываем их в коробку с намерением опубликовать на старости лет. Литературы в сочинениях отставной красавицы – ноль, но они бесценны, как документ эпохи. Например, упоминание «статьи за мужеложество» свидетельствует о дебатах в Думе, желающей возобновить судебное преследование геев. А если аноним толкует о грехе и геенне огненной, значит недавно свое «фи» высказал какой-то священнослужитель.
Если бы анонимки перестали приходить, то это, наверняка, говорило о тепимости, внезапно воцарившейся в обществе. Чудес, увы, не бывает. Тамарам саниным всегда найдется, откуда черпать свою злобу.
Нет ничего удивительного в том, что эпитеты, которыми Санин награждает свою царицу, отзываются у меня в душе сладкой музыкой.
Впрочем, это не делает визиты генерала более желанными.
***
– Ну? – сказал Кирыч, глядя на Санина в упор.
Соседа штормило. Вчерашний вечер он провел нескучно.
– Таких, как вы, убивать надо… – задумчиво сказал Санин.
«Сколько гомофоба не корми, все равно укусит», – обреченно подумал я.
– Ну? – повторил Кирыч.
А я говорю: ты, че, говорю, нормальные мужики…, – продолжил генерал, – Почему бабы такие?
– Какие? – спросил Кирыч.
– Подлые.
У Санина, вероятно, лунатизм на почве алкоголизма. Явился к нам договаривать беседу начатую вчера вечером.
Если с супружницей не повезло, чего всех-то одной краской мазать, – не удержался я.
– В чем дело, мальчики? – послышался голос-кокольчик.
Из кухни появилась Зинаида. Пары минут оказалось достаточно