точек докатились… Оттого и живем, как в ж… Но это лирика, поэзия почти… А мы кондовые прозаики…
Девочки встретили Алину настороженно (конкурентка как-никак), но после разъяснения Саши все устаканилось и относительно успокоилось. В основной состав группы теперь вошли две Ани (Большая и Маленькая) и Алина… Кто-то из завистниц тут же окрестил его аббревиатурой «ААА», как бы имитируя призыв заботливой матери к бедному ребенку, в сотый раз усаживаемому на горшок, но никак не могущего разразиться очистительным дождем, градом или горным камнепадом, наконец. Это для простоты понимания понаехавшими… Правда, Таня и Наташа заплакали, но на эту мелочь никто не обратил ни малейшего внимания. Дальше все опять стало на свои места. Тем более что жизнерадостная и неугомонная Розочка, как ни в чем не бывало пришедшая на репетицию и не теряющая, благодаря появлению Алины, надежды на попадание в основной состав, весело подбежала к Алине и, обняв ее, поздравила от всей своей любвеобильной и несгибаемой силиконовой души. Все остальное у нее, я еще раз настойчиво подчеркиваю, было абсолютно натуральным.
Встретиться с Алиной вдвоем и поговорить все как-то не получалось. Были дела, то одно, то другое. А потом уже и подзабылось как-то. Одолели заботы поважнее. Да и что она может такого сказать, чтобы не потерпело какое-то время?
Прошла пара недель. Алина быстро влилась в команду, выучила все песни и танцы и, как и предполагал Александр, стала негласным лидером. Даже новые костюмы для группы придумала, черные с серебряными бляхами и серебряной же буквой «Ф» на груди. Это уже позже появились шикарные кожаные пояса, нарукавники и сапоги, расшитые стразами, разноцветные, с надписью «Фейс», майки, три набора коротких молодежных и один – шикарных, с разрезами до пола, длинных вечерних платьев. А пока… Пока это было неоценимой помощью. Она никогда не уставала и сама заряжала энергией и радостным, светлым восприятием мира остальных девочек. Если надо было куда-нибудь что-нибудь кому-нибудь отвезти, передать (по вопросам группы, разумеется), вызывалась Алина. Она была таким волчком, вечным двигателем, ванькой-встанькой. И однажды, перед концертом на Девятое мая, одна из девочек (кажется, Аня Маленькая), засомневавшаяся в правоте продюсера, начисто отказалась надевать под черный костюм черную же пилотку, потому что, по ее мнению, пилотка очень походила на «это самое», на то, что девушки так элегантно скрывают под кружевными трусиками.
– Мы не будем это надевать, правда, Алина?! – вызывающе-капризно, с полной уверенностью в своей правоте обратилась она к новой подруге.
Алина, нагнувшись, подняла брошенную Аней на пол пилотку и с нескрываемой злостью и раздражением, медленно, громко и с расстановкой, чтобы был слышен каждый звук, проговорила:
– Да я хоть пилотку, хоть «это самое», вывернутое наизнанку, на голову надену, если продюсер скажет! Он тут главный, а не ты, забыла? И у нас группа, а не клуб по интересам.
Все были поражены, женское братство (сестринство) распадалось на глазах, закулисная