практически коллегой Глынина, ведущим шоу-программ на телевидении, успешным, востребованным, далеко не бедным человеком, вдруг под натиском обстоятельств начавшим менять и свою жизнь, и, самое главное, взгляды на эту самую жизнь, с отвращением шарахаясь от обрыдлого глянцевого мира ненастоящих мультяшных персонажей. «И правда, – думал Саша, – убери невидимую подпорку, и все они, попавшие в искусство в прямом и переносном смысле с заднего хода, рухнут в мрачную бурлящую бездну, разгулявшуюся под нами. Пропадет и исчезнет этот яркий, иллюзорный, утонченно-болезненный, выращенный в какой-нибудь фултоновско-даллесовской пробирке мир, лопнет, как детский шарик, точнее, как мочевой пузырь… Придут страх, унижение и нищета. И смерть покажет свои керамические „мастер-дентские“ зубы… Но зато, как пелось в старой песне, прорастут „цветы сквозь асфальт“…» Он не успел додумать мысль, как на гладкой, пустой, отсвечивающей утренним солнцем поверхности письменного стола заверещало, завибрировало, ерзая и крутясь, миниатюрное детище современной цивилизации, капризно норовя упасть на пол, если его сейчас же не возьмут на руки…
– Привет, Сань, Паримбетов беспокоит. Как твое ничего? Больше, слышал, стихи не пишешь, звезд шоу-биза не окучиваешь, все песни с русалками поешь? Жена не ревнует? – осторожно забрасывал удочки старый друг, – Если будет ругаться, скажи, я разрешил и поручился…
– Ладно, Леш, кончай хрень нести, у меня и так голова болит от всего. Жена не ревнует, жена долбит. То одно не так, то другое. То денег дай, то работу брось, по хозяйству помогай, – с всепрощающей теплотой пояснил продюсер. – Ну, в общем, как всякая нормальная человеческая жена. Чего хотел-то?
– Как чего, жену… нормальную… – следуя логике диалога, завеселился Леша.
– Какую еще жену, надеюсь, не мою?.. – начал улыбаться Саша.
– Да нет, во-первых, мы же друзья, а во-вторых, я с чужими женами стараюсь даже не говорить по возможности. А то еще что-нибудь подумают… Шутка. Но насчет жены я это серьезно… знаешь… – голос Леши стал тихим и грустным, – я ведь уже мужчина второй, а то и третьей молодости… С женой развелся. Живу один в большом доме. Если бы не собака, единственная живая душа рядом, как волк бы завыл. – Алексей замолчал, повисла неприятная пауза.
– Ну, я же у тебя недавно видел какую-то… Извини, не помню имени…
– Вот именно. И я не помню. Чего каких-то помнить! Они часто меняются, а родную душу найти не могу. Знаешь, секс сексом, а хочется настоящего чего-то… Слушай, познакомь… У тебя ведь сейчас куча девчонок обитается… А я ведь, когда в правительстве Фимкова работал….
– Ты в правительстве, кем? – одновременно удивился и оживился Глынин.
– Министром печати и информации… А ты что, разве не знал… Ну, это уже много лет, как закончилось… почти уже неправда, – недовольно пробурчал Леша.
– Нет, – удивленно протянул Саша, – хотя что-то, кажется, припоминаю теперь… Тогда мы с тобой редко виделись. У меня с группой организационный завал был, дети