центральной площади, чтоб все отовсюду хорошо просматривалось… Делают сцену еще и высокой – для того же. А многочисленный народ стоит и отрывается как бы внизу, смотря на кумиров и кумирчиков снизу вверх. И что он видит?! Вот то-то и оно, видит то, что весь наш многострадальный народ в последнее время по телевизору…
Саша был около звукача, далеко от сцены. И никак не мог понять, почему такая восторженная, радостная реакция даже на грустную медленную песню. Ну, понятно, песня «Размножайся», глуповатый веселый патриотический хит, не вылезающий из радиоэфиров. Но тут-то почему? А толпа беснуется, прыгает, приседает. Пьяные девки визжат, отворачиваются; пьяные парни, наоборот, кричат «Браво!», смеются, поднимают вверх руки и все, что поднимается… Не выдержав, словно чувствуя что-то неладное, побежал к сцене. Там его перехватила устроитель концерта:
– Я с вами больше не работаю! Со мной больше не работают. Вы меня подставили. Это безобразие. Здесь мэр города! – без умолку истерила она.
– Да что случилось, Маргарита Яковлевна? Мы с вами оговаривали программу, сейчас о солдатах, о Чечне песня будет… – искренне не понимал Саша.
– Да ты что, совсем дурак?! – уже сорвалась Маргарита Яковлевна. – Ты на свою эту вон, с белыми волосами, посмотри внимательно.
А Аня Большая как раз попыталась под восторженные крики толпы сделать батман, задрав ногу вверх… Сашу как сковородой по башке ударили… Он рванул к сцене, расталкивая благодарных зрителей, на ходу крича и размахивая руками, как сумасшедшая, сорвавшаяся с места, переработавшая свой срок мельница:
– Аня, твою мать, уйди куда-нибудь.
Этот его экстренный вояж был замечен Аней, но не Большой, а Маленькой. Она хорошо знала Большую. И похоже, все быстро поняла. Она вообще, в отличие от Большой, соображала быстро. Метнувшись к ней и изобразив то ли лесбийские ласки, то ли женскую борьбу с островов Мумба-Юбского моря, она схватила ее за край ультракороткой юбки и, практически засунув руку ей между ног, стала покачиваться с ней в такт музыки. Наконец и до Большой дошло, в чем дело. Надо отдать ей должное, она не растерялась, не убежала со сцены, просто, мило улыбаясь и перестав изображать из себя взлетающую птицу, прикрыла своими крыльями голую героиню проходящего концерта и отступила назад на вторые роли. При этом Анна продолжала петь и призывать уже хоть и не размножаться, но идти вместе с ней в армию и побеждать врага:
…Вот бы и нам по автомату.
Сразу бы все пошли в солдаты.
И на корабле, и даже в танке стало б веселей, чем на гражданке…
Толпа неистовствовала. Уверен, что если бы предприимчивый военком в этот момент объявил всеобщую районную мобилизацию, он не только покрыл бы отставание по численному составу по прошлым годам, но и сделал бы себе огромный задел на будущее. При этом в армию, как в дружественном Израиле, пошли бы и все визжаще-присутствующие, слегка трезвые и уже начавшие обнажаться под одобрительные вопли сильной половины девушки.
Защитника люби, Отечество