– оказались бы в большой беде.
Но он не был Денсмором. Изабель облегченно вздохнула при этой мысли.
Нет, он мог решить их проблемы.
Если бы отец оставил ей десять тысяч фунтов, она и тогда не чувствовала бы себя более счастливой.
Ну разве что десять тысяч фунтов сделали бы ее чуть-чуть счастливее.
Но ее скульптуры кое-чего стоили – достаточно, чтобы арендовать новый дом и избавить девушек от неприятностей. Если повезет, она получит второй Минерва-Хаус в течение недели.
Изабель никогда не думала, что скажет это, но журнал и впрямь явился даром Божьим.
Она молча наблюдала, как лорд Николас читает письмо, которое она набросала этим утром. Ничего удивительного, что его объявили лордом, заслуживающим внимания. Он действительно являл собой выдающийся образец мужественности – высокий и широкоплечий. Изабель знала теперь по личному опыту, что его испорченный сюртук скрывает крепкое мускулистое тело, с которым не выдержат сравнения большинство мужчин в Йоркшире, а то и во всей Британии.
Но не размеры делали его таким привлекательным, а лицо, худощавое и красивое. Его губы, сейчас сжатые в твердую строгую линию, часто улыбались. А глаза были восхитительно голубыми – яркий контраст с темными волосами и загорелой кожей. Изабель никогда не видела таких голубых глаз – они были настолько потрясающими, что даже заставляли забыть о шраме.
Да, у него был шрам.
Длиной в несколько дюймов, он начинался над правой бровью и пересекал наискось верхнюю часть щеки – тонкая белая линия, бледнеющая со временем. Изабель содрогнулась, когда представила себе, какую боль, должно быть, причиняла та ужасная рана. Шрам проходил в опасной близости от уголка сверкающего голубого ока. Так близко, что сэру Николасу крупно повезло, что он совсем не лишился глаза.
Шрам должен был бы отталкивать, служить предостережением, знаком того, что этот мужчина опасен, что с ним не стоит иметь дело. Но какая-то часть сознания Изабель усмотрела в этом шраме проявление той неистовой силы, которую она предполагала в лорде Николасе еще до того, как он налетел на нее на улице и вытолкнул с пути бешено мчавшейся упряжки. Глядя на шрам, она не испытывала страха. Напротив, сгорала от любопытства. Где он получил этот шрам? Каким образом? Когда?
– Леди Изабель! – Оклик вывел девушку из задумчивости.
Сколько времени лорду пришлось ждать, пока она очнется?
Пытаясь не покраснеть, Изабель подняла на него взгляд:
– Милорд?
– Вы дочь графа Реддика?
– Сестра нынешнего графа.
В его взгляде затеплилось сочувствие.
– Я не слышал о кончине вашего отца. Примите мои соболезнования.
– Вы были с ним знакомы? – спросила Изабель прищурившись.
Он отрицательно покачал головой:
– Боюсь, мы вращались в совершенно разных кругах.
Изабель с облегчением перевела дух – она и не заметила, что затаила дыхание.
– Не думала, что вы его знали.
Если Сент-Джон и понял, что она имела