ворот, невдалеке от городского дома, Суворовы нагнали свой деревенский обоз.
… Александр первым выскочил из возка. Отец и мать захлопотались с разгрузкой возов и не скоро хватились сына.
– Где он? – всполошилась мать.
Ей доложили, что Александр отвязал Шермака, вскочил на неоседланного коня и ускакал неведомо куда. Родители, привычные к выходкам своенравного сына, не очень обеспокоились. Мать безнадежно махнула рукой.
Александр, проскакав во весь опор мимо Кремля, оказался в селе Покровском, а за ним открылось Семеновское поле. Эти московские места были до сей поры мало знакомы Александру. Его то и дело обгоняли верхами в сопровождении рейткнёхтов[49] офицеры, а он обгонял военные повозки и караульные команды. Дорогу не приходилось спрашивать: все стремились к одному месту – большому, вытоптанному солдатскими сапогами плацу среди огородов и рощ. Оттуда слышались взвизги флейт, рокот барабанов. На плацу шло учение. Покрикивали командиры. Солдаты маршировали, выкидывали ружьями артикул[50].
В обстроенном длинными магазинами квадрате полкового двора рядами стояли с поднятыми дышлами полковые ящики: белые – палаточные; голубые – церковные, с крылатыми ангелочками по бокам; желтый – казначейский, на нем изображен рог изобилия, из коего сыплются золотые деньги; красный – патронный, на нем изображена пороховая бочка; синий – аптечный, с нарисованными на нем банками лекарств; огненного цвета – артиллерийский, с пылающими гранатами и громовыми стрелами; белый, с синими полосами – канцелярский, с изображением книги, а на ней чернильницы с воткнутым в нее гусиным пером. Далее виднелись белые с зеленым провиантские фуры, с изображенным на боках золотым рогом изобилия, обвитым пышными колосьями. Извозчики, солдаты нестроевой роты, у длинных коновязей чистили рослых лошадей. У кузницы с пылающим горном ковали в станках коней.
Александр налюбовался досыта ящиками, фурами, конями и направил Шермака к двухэтажному дому, угадав в нем полковую съезжую избу.
К этому дому то и дело подъезжали на конях офицеры и, бросив поводья денщикам, вбегали в раскрытую настежь дверь. Александр привязал Шермака к окованному железом (чтобы не грызли кони) бревну и вошел в избу. В сенях двое караульных солдат в полной амуниции сидели верхом на концах скамейки, лицом друг к другу, а середина скамейки была расчерчена как шашечная доска. Караульные играли в шашки.
– Стой, малый! – взглянув на Александра, сказал первый караульный. – Куда лезешь? Зачем? Кто таков?
– Александр Суворов, недоросль, записан в полк солдатом. Явился определиться.
Караульный задумался над ходом. Александр хотел идти наверх по лестнице. Второй караульный, тоже глядя на доску, сказал:
– Погоди! Наверх нельзя: там штапы присутствуют.
– Да ведь мне туда и надо!
– Погоди, говорю! Сказано, нельзя! – Караульный сделал ход и тут же горестно ахнул: – Ах ты, язви тебя!
– Фукнул, да и в дамки! – воскликнул противник,