пятьдесят лет я выучил их настолько хорошо, что стал похож на повара, который может предсказать, какой вкус будет у блюда, едва взглянув на ингредиенты. Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь за всю историю рода человеческого познавал эту магию так же глубоко, как я.
Не знаю, сколько бы еще я просидел в казематах фон Везена, сложись все иначе. Но на следующий день после его визита пришел заплаканный тюремщик и сказал, что барона больше нет с нами. Я слегка поднажал на тюремщика, и тот выложил все, что знал.
Фон Везен, в крайне расстроенных чувствах после свидания со мной, воротился в свой покой, где и свихнулся окончательно. Он порвал зубами всю одежду – собственную, а заодно и жены – и выбросился в окно, предварительно надев доспехи. Внизу располагался ров, плавать барон не умел, латы были тяжелыми. В общем, он сделал то, что так хотели, но не могли сделать его узники.
Мне почему-то показалось, что моя миссия завершена и, когда тюремщик ушел, я покинул тюрьму покойного барона через обратное заклинание с пентагоном, сложив оный из крысиных хвостиков.
Опыт по уплотнению времени я имел колоссальный. Пока Леонид негодовал, разглядывая свои ногти, пока Игрок пытался обжулить сам себя, играя в орлянку, – уж и не знаю, какие ставки он при этом выдумал, – я занимался вводными. И мог делать это еще несколько десятков лет, если бы звук открывающейся двери и легких, почти бестелесных шагов не вернул меня к действительности.
Я открыл глаза и повернулся на бок. Копер. Тащил на себе тело отремонтированного Мудреца. При этом оставаясь почти неслышимым. Удивительное создание. Чтобы не выглядеть невежливым, я сел.
– Не любят на Земле пророков, – весело сообщил большеголовый и сбросил принесенное тело на топчан. – Последнего привязали к пушке и выстрелили – хотели по всему свету развеять. То-то нам с Доктором пришлось повозиться, чтобы его воедино собрать! Слава Великим, до наступления Сроков управились. Пусть полежит, пока действие мертвой воды не закончится.
– Поздравляю! – дурашливо воскликнул Лонгви. – Вы сегодня вообще молодцы – показали нам, простым смертным, как нужно жить и работать.
– Не очень-то вы и простые, не зазнавайся, – возразил Копер. – Какой простой смертный по сотне-другой жизней прожил? Во всяком случае, способы расстаться с жизнью могли бы выбирать себе попроще. И пореже это делать, – он повернулся к Леониду и уточнил: – К тебе это особо относится, Воин. На ссоры ты мастак, а о дальнейшем не думаешь. А нам с Доктором приходится напрягаться, чтобы собрать тебя по кусочкам, срастить и оживить.
– Да ладно, – Леонид смущенно махнул рукой. – Я ведь тогда не знал, кто я. Думал, просто с дурацким характером уродился.
– Мы тогда сущие младенцы были, – плаксиво протянул Лонгви. – Редко-редко проскочит какое-нибудь воспоминание, но ведь дежа-вю всех людей время от времени посещает!
– Наше дежа-вю – особенное, – не удержался я. – У нас оно с подробностями и продолжениями. У нормальных людей так не бывает.
– А