понимаю, что он узнал это по ранам на моей голове. У него самого никаких отметин не было, но другие выглядели порой очень плачевно – кто-то был в свое время повешен, кто-то – сброшен со скалы, кого-то и вовсе четвертовали.
– В первый, – соглашаюсь я. – А вы все?..
– Мы – не в первый, – говорит сосед.
– А вы – кто?
– Разные. Те, кем ты был в прошлых жизнях. Вон верховный жрец майя Тикаль-Шока. Вот Эхнатон, он вообще один из самых старых. Я – Дельфийский оракул, тоже не новичок.
– А я кто? – мне стало обидно в такой компании быть никем.
Я, который справа, внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Мне кажется, что ты – замыкающий. Никогда еще нас не призывали на остров всех вместе. Значит, что-то надвигается. То, для чего мы жили столько жизней. Только я не знаю, что это будет. И я не чувствую здесь еще троих. Ли Янга нет. Жалко, он отличный специалист по восточной магии. Герцог Дю Гаранж отсутствует. Ну, этот ладно – традиционная европейская магия, среди нас много таких. Барона фон Штока не чувствую – плохо. Все-таки, знаток искусства управления потусторонними явлениями. Остальные все, вроде, на месте. Но почему нет тех троих? Не понимаю! – И я, который справа, недоуменно пожимает плечами.
Я, который слева, повторяю его жест. Уж я-то точно ничего не понимаю. Ничего из того, о чем он только что говорил, я не знал. Для меня это была совершенная новость. Поэтому я спрашиваю:
– И что теперь делать?
– А ничего, – отвечаю я же. – Ждать их уже не имеет смысла. Они уже не появятся. Я не знаю, что нам предстоит, но попробуем сыграть в таком составе. – И, немного погодя: – Пора идти! Вон, плывет кто-то. Ему нельзя мешать. Вперед!
И множественный я, обступивший островок со всех сторон, синхронно начинаю двигаться к центру, постепенно сужая круг.
– Смотри-ка, он приходит в себя!
Я попытался почувствовать смысл сказанного и понял, что действительно прихожу в себя. Муть в глазах рассеялась, мозг начал, хоть и со скрипом пока, но работать. А самое главное – тело вновь обрело способность двигаться. Я поднял руку и провел ею по лицу. Непередаваемое ощущение. В голове, окончательно приводя меня в чувство, защелкало. Это вставали на место сегменты памяти. И я наконец стал самим собой. Даже не тем, кем был, когда Доктор и Копер забирали меня с тюремных задворок. Ко мне возвращалась память всех моих жизней. А я и подумать не мог, что их было так много.
– Как себя чувствуешь, Кудесник? – раздался тот же голос.
– Пока не пойму, – я посмотрел в ту сторону, где находился говоривший, и увидел Леонида.
Воин сидел, вытянув в разные стороны ноги и свесив меж ними руки. Голый, как прибрежная скала. Его тело покрывали лишь многочисленные шрамы, рубцы и ссадины. Выглядел он очень внушительно. Не особенно высок – чуть выше среднего роста, но с потрясающим телом, закаленным в бесчисленных схватках и жизненных невзгодах. Собственно, мускулистым тело Леонида назвать было нельзя – мышцы его почти не создавали рельефа. Но они