Светильник уточкой вставлен в розетку и испускает спасительный слабый свет. Книгу не почитать, но монстров Кромешной Тьмы прогнать – в самый раз.
Это сокровище из кладовой Дракона, так я назвал подвал-лабораторию. Ведь для подвала он был недостаточно утоплен в земле, а для лаборатории в нем не было никаких приборов, досок и схем. После первичной уборки и пары выкинутых мешков началось самое интересное!
Чего я только не нашел! Книги и игрушки, стеллажи и коробки, полные всякой всячины… Ценность многого преувеличена, но порою попадаются настоящие бриллианты! Вроде портативного радио в деревянном корпусе. Мммм. Порою мне кажется, что я даже чувствую запах той эпохи, когда этот пузатик был в центре внимания, заменяя интернеты и ТВ. Еще я нашел пару катушек фильмов. Вот бы и проектор откопать! Мой ретро-Клондайк! И я чувствовал себя, словно на грани обнаружения золотой жилы.
Но сколько бы я ни искал, нет никаких семейных альбомов, ни одной фотографии, ни тетради. Ничего о моем деде и отце. Словно они никогда и не жили в этом доме. Но это невозможно! Ведь когда я смотрю на старый снимок, который мне дал отец, дверь дома за спиной мальчишки кажется такой знакомой. И чем больше я всматриваюсь, тем сильнее верю: это именно тот самый дом, в котором мы живем.
Я не сдаюсь. Я найду след. А по нему отыщу и его самого. Завтра пойду в библиотеку – может, там, в старых газетах или архивах что-нибудь найдется.
А пока я сижу в унылом робком свете древней уточки и боюсь уснуть.
– Эх, – не удержавшись, вздохнул я.
– Эх, – отозвалось эхом.
Волосинки на затылке встали дыбом.
– Кто здесь?
Я вжался в спинку кровати, подтянув колени, и пожалел, что в довесок к ночнику не прихватил из подвала биту.
– Кто?
– Выходи! – не совсем желая этого, крикнул я.
– Оди, – отозвалось эхо.
Раздалось бормотание, причмокивание, и дальний конец одеяла натянулся и начал сползать вниз.
Я заорал что было мочи. Позорно. Как маленький. Но мне было плевать. Я орал, как потерпевший, и спустя минуту, которая растянулась в вечность, щелкнул выключатель. Спасительный мягкий свет разлился по комнате, и в тот же миг я почувствовал тепло маминых объятий. Запах сирени, рыжий вихрь волос и обволакивающее чувство защищенности.
– Все хорошо, это лишь сон.
Мама гладила меня по спине и успокаивала. Я хотел сказать, что не спал, но слова застряли в горле. Сквозь слезы я видел, как тень юркнула за платяной шкаф. А затем я уткнулся в ее плечо и разревелся. Я спрятался от всех бед. Ее руки были самой надежной преградой от всего плохого. И если зло сможет пробраться через них, то меня уже ничто не спасет. Хотелось снова стать маленьким, чтобы, забравшись в кровать к родителям, не бояться ничего. Я плакал долго – казалось, вся моя горечь, обида и боль решили пролиться одним сплошным ниагарским водопадом.
Я знал, что наутро мне будет неловко, но сейчас мне хотелось лишь, чтобы мама продолжала гладить меня по спине и говорить ободряющую нелепицу.
За