как многотонный груз наваливается ей на плечи, она стукнула кулаком в стену и снова посмотрелась в зеркало. Мне не оставили ни малейшего шанса, вычеркнули из списка. Из их мира… Но я все еще существую. Я – Марианна. Никто не может меня победить. Слишком много радости им доставит, если я прекращу бой, поддамся, не дождавшись конца! Нет, я не доставлю им такого удовольствия. Меня заточили потому, что боятся меня, того, что есть во мне. И я продолжу внушать им страх. Пока живу, буду угрозой, колючкой в ноге, неизлечимой болезнью.
Она наконец улыбнулась. Маска будто влитая. Монстр опять на ногах, одетый в броню. Готовый наносить удары.
Марианна вышла из туалета, Эмманюэль ринулась туда.
Сев за стол, перед своей тарелкой, Марианна закурила. Желудок скручивало от одного вида хлеба. Но она выпила эрзац-кофе: хотелось чего-то горячего. Она окоченела, и холод шел изнутри.
Мадам Фантом подхватила свой завтрак и поднялась наверх, в укрытие, а Марианна спокойно курила. Но вдруг подскочила, бросилась в уборную. Как раз вовремя: ее тут же вывернуло наизнанку.
Эмманюэль заткнула уши, чтобы не слышать. Ей ни за что не выжить в этом аду. Она оглядела стены, ее окружавшие. Такие тесные. Решетки, колючая проволока. На вышке – часовой с ружьем. И разноцветные пилюли под подушкой. Избавление. Но она вспомнила слова Марианны. Ты не имеешь права, ты нужна твоему сыну. Тома. Первые слезы этого утра пролились, пока Марианна корчилась над унитазом.
Над тюрьмой вставало солнце.
Даниэль открыл глаза. Позже, чем следовало по графику. Схватился за пачку сигарет. Пустая. Дерьмо! Он встал, удрученный. То же бремя, что и накануне, было легче сносить, поскольку он отдохнул ночью. Даниэль спустился в раздевалку. Там его ждала непочатая пачка сигарет, а также горячий душ, без ограничений, вволю. Он простоял под душем двадцать минут. С полотенцем вокруг талии встал перед рядом умывальников. Пощупал подбородок, прикинул, не побриться ли. Нет, женщины не должны видеть следы побоев у него на лице. Жене не понравится, да и ладно. Через неделю он сбреет щетину.
В раздевалку вошел молодой охранник. Недавно поступил в мужской блок. Двадцать пять лет, бакалавриат, диплом пятого уровня. Обречен пожизненно трудиться за зарплату чуть выше минимальной.
– Доброе утро, шеф!
– Привет, Людо…
– Бороду отращиваете?
– Ага… Хочется чего-то нового… А у тебя как дела?
– Неплохо, неплохо…
Он не умел врать. И не подходил для такой работы, Даниэль это сразу понял. Слишком ранимый, легкая добыча для хищников.
– Справляешься?
– Да… бывают трудные дни, но…
– Как-то надо зарабатывать на хлеб, верно?
– Именно так! – подтвердил парень, печально улыбаясь. – Но, надо признаться, к этому трудно привыкнуть… Там такая скученность… Они буквально друг у друга на головах!
– Ну, это старая песня!
Новым как раз было то, что салаги проходили подготовку четыре месяца вместо восьми. Шестнадцать коротких недель перед тем, как их выведут на арену, на съедение львам. Тем, кто переполнял клетки. А также