подумал Аарон.
С Ивонн они дружили со школы, гоняли мяч во дворе. Пропустить день рождения дочери она не могла. Даже после развода с Куртом, они оставались семьей. Во многом, конечно, благодаря малютке.
Ивонн относилась к редким женщинам, которым психическое здоровье ребенка заменяло все остальные стремления в жизни. Ни разу она не кричала на дочь, а когда речь зашла о разводе, сама предложила Курту оставить Софи у себя. Он женился второй раз и там речь шла о полноценной семье, где мать, пусть не родная, большую часть времени находится дома. И в том числе – большую часть ночи.
– Ты ей звонил? – спросил Аарон.
В ответ Курт издал звук «Пфффф», настолько резкий, что Аарон отпрянул от телефона.
– Три дня подряд. У нее выключен телефон.
– А ты писал ей на почту? А в редакции? Они её ищут?
Курт молчал: собирался с мыслями, или боролся с приступом гнева. Гнев победил.
Он крикнул:
– Кому она нужна, кроме семьи и друзей? Кроме нас с тобой.
На этот раз Аарон просто убавил звук.
– Нет, – продолжал Курт. – Никто. Ее. Не ищет. Она фрилансер и большинству таблоидов, для которых пишет, на нее наплевать.
Спустя пару-тройку секунд, необходимых, чтобы прийти в себя Курт сказал то, что вполне могло оправдать его злость.
И еще не догадываясь, к чему идет дело, Аарон получил первый, острый укол беспокойства.
Глава 7
Ивонн Шнайдер писала для многих газет и журналов, великолепные статьи, но главным детищем были «Городские легенды» для толстого и влиятельного глянца «Столичное обозрение», с ежеквартальным тиражом в пять миллионов экземпляров. Не бог весть что, по сравнению с «Космополитан» и «Нешнл Джиографик», но «Обозрение» тянуло тридцать языков мира и аудиторию в пятидесяти четырех странах.
Нужно ли говорить, что ни один писатель не мог мечтать о таком размахе. «Городских легенд» от Ивонн Шнайдер ждали с замиранием сердца те, кто любил выпасть из жизни в компании с пятисот страничным романом, и те, кого «легенды» вознесут на вершину мира, а затем сбросят вниз, на растерзание толпе.
Гонорары Ивонн позволяли грести под себя любые ресурсы, лишь бы держать марку. Имя на обложке заменяло знак качества.
Натолкнуть Ивонн Шнайдер на поиски могло все, что угодно: от случайной фразы прохожего, до факта, замаскированного под вымысел, в никому неизвестном романе.
Рабочим местом Ивонн был весь мир.
Сегодня она пила с тобой кофе в уличном кафе, а вечером могла позвонить из домика, затерянного в реликтовых лесах Канарских островов.
В разгар поисков она разгонялась, как пассажирский экспресс. Забиралась в странные и опасные места; могла напиться до беспамятства, внедриться в преступную группу.
НО…
…Курт Шнайдер, проживший с ней более семи лет – он так и не смог укротить эту львицу – говорил правду. Ничего более важного, чем дочь, для Ивонн не существовало. Когда всем вокруг (а в особенности