не успеет. Безо всякой надежды Аарон позвонил в справочную. Предполагая, что журнал «Инсайд» здесь не слишком известен, он сказал, что пишет для «Эсквайр» (а так оно и было) и осторожно уточнил, что собирается арендовать самую большую кабинку для индивидуальной работы вместе с коллегой – Ивонн Шнайдер:
– Может быть вы о ней слышали. – сказал он между делом. Уловки, помогавшие вытягивать сведения, настолько въелись в систему базальных ганглиев – систему мозга, отвечавшую за привычки – что превратились в наркотическую зависимость.
Им понадобятся подшивки газет за восемдесят шестой год, автомат для просмотра слайдов и документы за тот же год с грифом «ДСП». Он набрал в легкие воздуха и собирался перечислить еще парочку пожеланий, но заткнулся на полуслове – сотрудница справочной простодушно защебетала ему о том, что:
– Госпожа Шнайдер уже обо всем позаботилась.
– Да, что вы? Прекрасно. – ответил Аарон, чувствуя, что еще немного и он сорвется с места, как случилось сегодня утром, когда он бежал на встречу с Андервудом. – Тогда увидимся завтра. Как вы сказали вас зовут?
Девушка на том конце произнесла имя так, будто через мгновение собиралась лизнуть его в ухо и сказала – по тому, как заглушились звуки на заднем плане он догадался, что она говорила в руку – несмотря на запрет проносить в кабинку еду и напитки, для них с Ивонн действует персональное исключение. Добавила, что госпожи Шнайдер давно не было, но согласно распоряжению директора библиотеки, бронь кабинки действует до конца месяца.
– Спасибо, – ответил он и прервал разговор.
Казалось бы первый день в Нуабеле можно считать плодотворным, если бы не тот факт, что он случайно наткнувшись на след Ивонн, продолжал сидеть в комнате, в то время как она… Где-то сейчас умирала? Заперлась в номере и строчит текст? А Эмос Андервуд? Живой участник и вполне вероятно виновник скандального дела о скелете – название так и просилось на бумагу в качестве заголовка – следит за ним? Ищет способ избавиться и от него тоже?
Аарона трясло от бездействия.
«Нуабель Инн» был в получасе ходьбы от дома Лавровых. Помня предупреждение Андервуда о некой мистической каре он припустил быстрым шагом, но страх быстро улетучился. Субботним вечером город кишел людьми. Столики уличных кафе занимали половину тротуаров и в оставшемся узком пространстве Аарон лавировал сквозь толпы, как часто бывало дома, в многомилионном вечно неспящем городе.
В отеле четверо администаторов в поте лица отбивались от туристов, которых без устали исторгал конвейер двухэтажных лайнеров у парадного входа. Наблюдая за этой сценой, Арон посмотрел на стол прямо за стойкой ресепшена и понял, что услужливое внимание сделало за него большую часть работы. Номер «Столичного обозрения» лежал рядом с клавитурой компьютера, раскрыт на статье о «Зодиаке», за которую Ивонн получила Пулитцеровскую премию. Тот же номер лежал у него дома.