компании. Двое работников азиатской внешности торопливо спрыгнули с кара и направились к Вольдемару. Один из UnM протянул ему какую-то служебную бумагу и они перебросились несколькими фразами, скорее всего, на русском.
Водитель наконец-то повернулся лицом к автобусу – выражение лица этого немолодого мужика несло в себе какое-то безразличие и надменный холод. После он повернул голову куда-то в сторону и кивнул – по-видимому, указал рабочим на какое-то место на площадке, затем, отвернувшись от возможных взглядов своего шефа и гостей, сплюнул на газон, убрал телефон в карман и направился к автобусу.
После некоторых манипуляций, обе машины встали друг к другу бампер к бамперу на свободном месте площадки. Водитель выскочил из «Шкоды» и направился к кару. Послышался щелчок замка, и задняя дверь автобуса откинулась вверх, как багажник легковушки.
– Одну минуту господа, скоро мы поедем, – довольно дружелюбно произнес Володька, что несколько контрастировало с его прежним выражением лица.
– Не так уж он и плохо говорит, – подумал Гюнтер. – Хотя, может за годы работы он просто заучил эту фразу.
Контейнеры с грохотом заезжали в салон. Еще с минуту рабочие пристегивали их специальными ремнями. Наконец, когда погрузка закончилась, автобус стал пробираться сквозь ряды машин и разметку с ограждениями. Почувствовался позабытый запах бензина. Илма поморщилась и выразила свое недоумение, почему в таком значимом промышленном районе Европы до сих пор столько бензиновых автомобилей, на что Раухер с видом знатока ответил, что это дешевле, экономичнее и выгоднее для страны в целом. Гюнтер мог бы довольно обширно высказаться на эту тему, поддержав использование старых добрых бензиновых двигателей, но решил смолчать.
– Знаете что-нибудь о нашем городе? – спросил Раухер, приглушив телевизор, который уже никто не смотрел, и, не дожидаясь ответа продолжил. – Тогда я вам вкратце расскажу.
– У нас тут не совсем город в традиционном понимании – у нас промышленная агломерация, такой своеобразный местный Рурштадт. Город – мы все же называем его городом, плюс губерния. Население города девятьсот пятьдесят тысяч – в основном рабочий персонал предприятий. Губерния – это еще полтора миллиона, из них полмиллиона UnM – довольно высокий процент в сравнении со средним по стране. UnM живут, разумеется, по деревням. Там довольно безопасно, что бы ни говорили. По концентрации промышленных предприятий наша агломерация – промышленное сердце всего Урала. Чего здесь только не делают – машиностроение представлено в полном объеме. Даже некоторые швейцарские фирмы держат здесь свои предприятия, представляете? Ну это, конечно, исключительные случаи, в основном у нас станкостроение и тяжелое машиностроение.
– Про швейцарские фирмы не слышал, – ответил Гюнтер. – А про комплектующие для военной техники – это да. В леопардах уральские турбины стоят – этим турбинам все нипочем, заезжает танк в воду, двигатель заливает, а потом как ни в чем ни бывало эту турбину