отверстие разинутым, словно пасть.
В углу я заметила плюшевого медведя, подаренного Алексу Маркусом и Келли: небольшой такой медвежонок, которого мы называли мистером Снуггсом. Бедного мистера Снуггса безжалостно выселили с той полки, где он обитал. Я подняла его и положила на пеленальный столик.
Но, несмотря на все произведенные разрушения, совершенно нельзя было понять, обнаружили они наркотики, которые искали, или нет. Но, похоже, что-то они все-таки нашли. Поэтому Алекс и был передан социальным работникам.
Я упала на качалку, в которой часто сидела, держа Алекса на руках. Словно повинуясь павловскому рефлексу, из моих сосков начало проступать молоко. В обычных обстоятельствах я бы покормила Алекса уже несколько часов назад. Теперь мои груди стали твердыми и настолько опухли, что, казалось, вот-вот разорвутся. Нужно было что-то сделать, чтобы избавиться от этого чувства. Мой электрический молокоотсос, предоставленный мне по плану страхования, больше напоминавшему фантастический рассказ, хранился на работе. Оставался ручной насос, который я использовала как запасной. Вообще-то раньше все это мне было не нужно. У меня ведь был Алекс.
Но теперь другого выбора не оставалось. Я пошла в ванную и расстегнула блузку. Потом расстегнула клапан потрепанного бюстгальтера для кормления.
Затем, стараясь не замечать себя в зеркале – я даже не хотела знать, насколько по-идиотски я выглядела в тот момент – я склонилась грудью над раковиной и начала массаж вокруг соска.
Молоко появилось мгновенно, как только я начала, сначала густое, потом – более жидкое.
И я была вынуждена наблюдать, как драгоценная жидкость, которая должна была питать моего ребенка, утекала в канализацию.
Глава 7
После выпитого кофе, принятого душа, съеденного омлета и быстрого прочтения The Washington Post на своем айпаде Эми Кайе подумала, что уже достаточно набездельничалась.
Несмотря на браваду, которую она напустила на себя в разговоре с Аароном Дэнсби, ей действительно нужно было ознакомиться с делом Коко-мамы, раз уж она планировала вынести его на совещание Большого жюри. Беседа с Дафни Хаспер должна была состояться не раньше десяти утра, так что до нее оставалось минимум два часа. Эми подумала, что за это время успеет поговорить с шерифом Джейсоном Пауэрсом.
Пауэрс был завзятым курильщиком и любил слушать записи Рибы Макинтайр[5]: любящий муж, охотник и рыбак, идеал сельского парня. Вопреки стереотипам, у него никогда не было ни малейших предубеждений насчет того, что Эми родилась на Севере или что она была женщиной. Эми очень нравилось, что он был легок на подъем и весьма компетентен в своем деле.
Обладая прекрасной деловой репутацией, шериф Пауэрс мог позволить себе строить рабочий график по своему усмотрению. Он в одно и то же время дня мог находиться в офисе или следить за происходящим на местном поле для гольфа. По части сна он был типичной совой и любил часами бродить по округе. Патрульные офицеры