не должен стесняться. Теперь это твой дом, – с расстановкой сказал Демидов.
– Мне непривычно, – замедленно ответил студент, не отводя взгляд от тарелки.
– Привыкнешь. Человек ко всему привыкает.
– Ко всему? – отделяя от яичницы небольшой кусочек, переспросил парень.
– Абсолютно.
Беляев откусил немного от бутерброда с маслом и сделал глоток чая. Он всячески избегал смотреть в лицо Дмитрия, дабы ещё более не смущаться, поэтому сидел, опустив голову.
– Куда бы ты хотел поехать на каникулах? – спросил Демидов ровным, ничего не выражающим тоном.
– Не знаю. Я обычно езжу на дачу бабушкину…
– Теперь можешь поехать на море. Например, Ялта, Сочи.
– Вы это серьёзно? – пересилив себя, Беляев взглянул на мужчину.
Тот слегка кивнул, пристально посмотрев в его глаза.
«Интересно, сколько людей раскололись под таким взглядом? Взгляд у него особенный, конечно», – подумал Сергей.
– Думай, время есть, – добавил Демидов. – Мне пора на службу. До вечера.
Встав, Дмитрий лениво наклонился к парню и, легко сжав его подбородок, заставил запрокинуть голову. Поцеловав любовника в губы, полковник вышел из кухни. Сергей во все глаза смотрел на дверь, потом перевёл взгляд на тарелку с остатком жареных яиц.
25 марта, 1950 год.
Беляев весь извёлся. Волновался так, что даже не выспался. Каждый ли день его приглашает на тайную встречу полковник МГБ?!
Сергей, конечно же, никому ничего не сказал. Уж что-что, а язык за зубами он всегда умел держать. Встревоженность была такой сильной, что Беляев чуть не прошляпил свою остановку. Выйдя на станции метро «Охотный Ряд», он направился по адресу, написанному на листочке. Тот был смятым и чуть влажным (как и ладонь студента).
Парень даже не представлял, куда его могли пригласить, но предполагал, что это будет какое-нибудь ведомство с пустынными коридорами, высоченными потолками, хмурыми охранниками и портретами вождей на стенах.
И каким же было его удивление, когда, придя по нужному адресу, он наткнулся на ресторан. Помпезный, белоснежный, с синей вывеской и колоннами на крыльце, он сразу же производил впечатление. Беляев даже подумал: «Может, он что-то перепутал?», при этом прекрасно понимая, что матёрый энкавэдэшник не мог ни-че-го перепутать.
Ноги Сергея дрожали, когда он поднимался на крыльцо и проходил внутрь. В холле царил полумрак, было просторно и светло. Белые диванчики выглядели очень комфортными, а напольные вазы с цветами создавали тонкий уют.
– Добрый день! – учтиво произнёс возникший перед его носом человек в синей форме и белых перчатках. – Позвольте узнать, как ваше имя?
– Здравствуйте. Сергей, – растерянно ответил тот.
– А фамилия? – чуть улыбнулся незнакомец.
– Беляев.
«Какой я