ушла в театр, поэтому Беляев со спокойной душой вышел из квартиры и направился на остановку.
Милославский уже ждал приятеля, затягиваясь сигаретой. Увидев Серёжу, он ухмыльнулся и отбросил её.
– А ты пунктуален, – заметил Толя.
– Едем? – спросил Беляев, взглянув на подъезжающий автобус, который шёл в центр.
– Да, как раз наш.
И они поехали. Сергею было неловко сидеть рядом с Милославским, которого, казалось, совершенно ничего не могло смутить. Он ухмылялся и рассказывал о повышении отца, который занимал неплохую должность в Собесе.
Именинника, к которому ехали парни, звали Антоном Коротковым. Он жил в роскошной «сталинке», и её широкие окна выходили на Арбат.
Когда Сергей и Толя вошли в гостиную, в ней уже находились трое парней, одним из которых был сам Коротков. Казалось, этому парню было лень даже привстать, чтобы поприветствовать гостей. Милославский вручил студенту бутылку хорошего коньяка, пояснив: «От нас».
Беляеву было неловко не только из-за богатого убранства квартиры, но и из-за того, что двое друзей Антона смотрели на него, как на дошколёнка, с нотками презрения и насмешки.
А вот Толю, который был ровесником Серёжи, сразу приняли за «своего». Из их разговоров Беляев сделал вывод, что они все давно знакомы.
– Спорим, сдуешься после третьего полного бокала коньяка, – с вызовом сказал тот, которого звали Павликом, прислоняясь к Сергею плечом и протягивая зажжённую сигарету.
– Я не курю, – как можно спокойнее сказал Серёжа.
– Боже! Мамка поди нашлёпает, если пару раз затянешься? – протянул Паша и обвёл насмешливым взглядом приятелей.
Все засмеялись.
Беляев взял сигарету и затянулся. Тут же закашлявшись, он вызвал ещё больший приступ хохота.
Сергей был изумлён. Он впервые видел таких развязных людей, которые совершенно не боялись откровенно высмеять другого человека, не за глаза, а шумно, компанией.
– Ну? Сдуешься? – смеясь, спросил Коротков.
– Я не хочу напиваться, – тихо ответил Сергей и посмотрел на сигарету.
Он ощутил прилив разочарования и даже боли. Беляев думал, что «элитарные ребята» должны быть на голову «выше» обычных, лучше, интереснее. А что же он видел? Кривляющегося сына профессора с друзьями и одуревшего от их общества Толика. Вся особенность этих ребят вмиг улетучилась.
– Ну и слабак, – фыркнул Валентин и, схватив бокал, наполненный коньяком, вылил напиток на брюки Серёжи.
– Кто-то не добежал до туалета…
– Ах, неудача!
Серёжа вздрогнул и встал, роняя сигарету на стол.
Веселье лилось через край.
Униженный, под звуки искреннего смеха, Беляев вышел из комнаты, а через мгновение и из квартиры. Он уже подходил к остановке, когда его догнал Милославский.
– Эй, да ты чего?