Он заметался по дому, не соображая, что делать: то ли бежать тушить, то ли звонить пожарным. Когда Сергей выбежал на улицу, машина уже вовсю полыхала, Кто-то бросил коктейль Молотова, бутылка с зажигательной смесью попала прямехонько в обух топора и разлетелась вдребезги. Освобожденная горючая смесь, разлетаясь во все стороны, мгновенно воспламенилась, раскрыла свои желто-оранжевые объятия на «Королле» и поглотила ее в своем огненном чреве.
Баба Дуся резко вскочила с дивана и побежала на веранду. Она закрыла на замок дверь веранды (ключ всегда торчал в замке с внутренней стороны), затем забежала в дом и закрыла на замок входную дверь. Затем старушка задвинула большой железный засов на двери.
– В окна не полезут, они у меня высоко, да и крапивой все там поросло, – еле выговорила Евдокия, – а вам вот как раз через окошко в спальне бежать надо! Там за огородом поле, через коровник бегите, в заборе дыра есть…
– Да что такое происходит- то? – кричал от негодования Сергей.
– Убьют они вас… – только и смогла вымолвить баба Дуся, – убьют…
Младенец проснулся от крика своего отца и громко заплакал. Елена, вытирая слезы, принялась его успокаивать.
– Не кричи, Сережа, малыша пугаешь.
– Да я сам напуган, – громко, но все же уже потише, чем мгновение раньше, произнес ее муж.
– Бегите через окно, они тупые, сейчас дверь ломать начнут… – только бабушка и успела сказать, как в двери на веранде начали колотить.
– Евдокия, открывай! – послышался противный, хриплый, но невероятно громкий голос. Баба Дуся побежала в спальню, открыла настежь окна и вернулась в «залу».
– Все, бегите, времени у вас больше нет, потом будете думать, что происходит, ежели останетесь живы!
В глазах старухи Сергей с Еленой прочитали неподдельный страх, и молча, одновременно бросились в бабкину спальню.
– Открывай, кому говорят, Евдокия. Дверь ведь сломаем! – кричали уже несколько голосов из темноты.
– Хрена вам, дурачье! Идите прочь, ружье у меня, всех перестреляю, – кричала баба Дуся в надежде, что обезумевшие прекратят ломать двери. Но тут она услышала сильный удар и треск дерева. Кто-то из темноты рубил дверь топором.
Сергей спрыгнул с подоконника, взял у жены малыша – благо, тот перестал плакать и смотрел на отца серьезным взглядом. Может, он чувствовал, что ситуация очень серьезная и сейчас не время лить слезы. Наверное, нет, но Сергею, почему-то так показалось. Елена передала мужу пакет, села на подоконник и, оттолкнувшись руками, спрыгнула вниз. Она очень старалась приземлиться на одну, здоровую ногу, но, когда оказалась на земле, невольно ступила и больной. Девушка замычала от боли, до крови прикусила губы, но крик все-таки сдержала. Слишком велика цена тишины сейчас. Она взяла малыша, положила его на левую руку, правой обхватила мужа за шею, и они поспешили к забору. «Почему же то старик у ворот назвал меня зассанцем?» – промелькнуло не с того не с сего в голове