в руку старушки.
В это время Васятка, очухавшись, схватил старуху за ногу и резко потянул на себя. Баба Дуся отшатнулась назад, и тот, что стоял перед ней, перешагнул через брата и толкнул хозяйку дома со всей силы.
Огонь тем временем перекинулся с машины на навес, с навеса на веранду, с веранду на стены и крышу дома. Рубероид на крыше очень быстро перенял эстафету, и к тому моменту, как баба Дуся расквасила Васятке нос, горела уже добрая половина крыши.
От толчка старушка пролетела метра два и плюхнулась в конце коридора. Она только и успела, что встать и отбежать в спальню в поисках нового орудия защиты, но в спальне, кроме подушек, сложенных пирамидкой в изголовье железной кровати, ничего подходящего не было. Подушки полетели в братьев, один из которых уже нащупал выключатель.
Трещало дерево, пожираемое огнем. Сергей тянул Лену вперед, вот они уже и добрались до конца огорода, мужчина пинками выломал сухие старые доски забора, уже пролез сам и протянул руки в проем.
– Давай ребенка, – шепнул Сергей жене. Лена отдала малыша папе, затем бросила в проем забора пакет, и уже стала пролезать в дыру, как треск огня заставил ее обернуться. То, что увидела девушка, вызвало у нее рвотные позывы. В большом окне спальни баба Дуся отмахивалась от троих мужчин маленькой подушкой, и тут в ее живот с большого размаха вонзились вилы. Евдокия охнула, чуть присела и, в это же мгновение, на ее голову рухнул тот самый топор, что Сергей обнаружил в лобовом стекле их «Тойоты». Елена отчетливо видела, как голова бабы Дуси раскололась сверху на две части, и фонтан крови, наверное, вперемешку с мозгами, брызнул из размозженной головы бедной старушки, окрашивая всю комнату бурыми, красными и розоватыми пятнами.
Елена упала на землю. Ее рвало, голова кружилась, ноги стали ватными.
– Что с тобой? – встревоженно спросил Сергей. Он бросил пакет и освободившейся рукой стал вытаскивать жену из проема в заборе, ее ноги до сих пор оставались в огороде старушки.
– Тебе плохо? – спросил Сергей, хотя и так слышал, как жену рвало.
– Баба Дуся… – отдышавшись, сказала Лена, – они ее убили… вилами сначала, а потом топором по голове… Сергей взглянул на окно спальни полыхавшего дома, но ничего не увидел. И никого…
– Эй, зассанец! – услышали Сергей с Леной где-то совсем рядом, – не прячься, выходи, поговорим.
Молча, стараясь не шуметь, они двинулись по полю, расстилавшемуся километра на полтора вперед. Дождь уже закончился, тучи рассеялись, звезды и луна освещали землю; было видно коровник на поле справа от огорода, над которым одиноко светил фонарь. «Вот лучше бы сейчас пошел дождь» – думал Сергей, пригнувшись, пробираясь по полю, – «было бы и темно, и не слышно наших шагов». Но природа издевалась над несчастной семьей.
– Зассанец! – послышалось где-то за спиной, – ты что, старуху- то, трахал что ли? Ах ты, извращенец, ну погоди, найдем мы тебя! –