немедленно снял наручники с её мужа. А тот категорически отказывался это делать, говоря, что пусть начальство разбирается, а его дело маленькое.
Нюра потирала забинтованную голову и всё время скулила от боли и страха, говоря, что не видела, кто ударил её.
Но когда старшина полиции задал вопрос, а не пропало ли что-нибудь в музее, вот тут все встрепенулись. Женщина в валенках, как оказалось, она была дежурным администратором в этот день, тут же побежала в гостиную, и уже оттуда все услышали крик: «Украли! Украли рукопись!»
Старшина поморщился и, достав телефон, связался с дежурным, чтобы тот прислал следственную группу в Мелихово.
– Так, не будем терять время, – садясь за стол контролёра и раскрывая папку, сказал он. – Граждане, приготовьте ваши паспорта.
– Пусть сначала этот нехороший человек извинится передо мной и снимет наручники, – зло глянув на охранника, сказал Дмитрий.
Старшина, не обращая внимания на претензии, снял тёплую шапку с кокардой и положил её на стол. Потом пригладил волосы и обратился к охраннику:
– Итак, расскажите, что здесь случилось.
– Я был в будке у входа со Степанычем, – нервничая, начал рассказывать он. – Вдруг зазвонил телефон, я ответил. Мужик в телефоне сказал, что кто-то напал на контролёра Нюру в чеховском доме. Ну я и побежал сюда. По дороге встретил Васильевну. Мы вбежали в дом, видим этот, – охранник кивнул в сторону Димы, – стоит с дамочкой, а Нюрка с пробитой головой на полу лежит. Ну я и обезвредил его.
– Хорошо, – произнёс старшина. – А теперь ваша версия, – обращаясь к Дмитрию, сказал он, фиксируя всё в протоколе.
– Мы всей семьёй приехали в Мелихово, чтобы отдохнуть от московской суеты и показать детям усадьбу Чехова, – начал излагать свою версию Дима. – Когда мы рассматривали картины в комнате сестры Антона Павловича, то услышали крик Нюры. Я пошёл посмотреть, что случилось, и увидел её с окровавленной головой на полу. Над столом у вас висит бумажка с телефонами, вот я и набрал «охрану». А дальше вы уже слышали.
– Вы сказали, что всей семьёй приехали. Так, а кто ещё был с вами? – продолжил допрос старшина.
– Наши дети, – не выдержала Агния, присоединившись к разговору.
– И где же они в данный момент? – удивлённо спросил старшина.
– Я попросила их уйти, пока обрабатывала рану и бинтовала голову Нюре.
Услышав это, Нюра вдруг снова начала всхлипывать и подвывать.
Но полицейский проигнорировал её всхлипы и строго сказал:
– Я не понял. А где дети?
Агния распахнула дверь в кабинет Антона Павловича и коротко сказала:
– Здесь.
Старшина, женщина в валенках и охранник как по команде ринулись в кабинет.
Картина, которую они увидели, кажется, потрясла их не меньше, чем лежащая на полу пострадавшая контролёрша.
На диване, обитом тёмно-зелёным велюром, рядком сидели одинаковые беленькие девочки