Соза. Елена Харина

окно и подошел к столу, за которым сидел Альберт. Повсюду стояли банки с водой, валялись тюбики с краской, кисти и скомканные листы бумаги. Альберт часто делал наброски, которые без всякой жалости комкал и швырял куда попало.

      – Рисуешь что ли? – Егор заглянул через плечо и присвистнул, – ну ни фига ты намастрячился.

      Альберт отодвинул небольшой холст и откинулся на спинку:

      – Глаза совсем убил, – он пододвинул банку, служившую пепельницей, и достал сигареты, – вначале не выходило, промучился с ним. А потом как понеслось.

      Он бросил взгляд на холст, на котором был изображен мальчик лет семи. Ребенок сидел на корточках, а голову запрокинул вверх, как будто кто-то подошел и окликнул его.

      – Ну как живой, ей Богу, – Егор тоже закурил, – на тебя что ли похож… или ты это и есть?

      – Нет, – Альберт размял шею и уставился в окно.

      – Слушай, – Егор вздохнул, – ты бы как-то встряхнулся что ли… жизнь-то надо в руки брать, – он помолчал и не дождавшись ответа спросил, – ты хоть слушаешь, что говорю?

      – Не буду я ничего делать. Тупик у меня. Вот здесь, – он положил ладонь на грудь и усмехнулся, глядя на Егора, – если Бог там еще имеет на меня какие-то планы, то пусть сам все решит.

      – Хм, – Егор неопределенно тряхнул головой, – ты что это теперь… в религию что ль ударился?

      – Не в религию.

      Альберт тяжело поднялся и сделал шаг, но нога подогнулась, как ватная.

      – Не в религию, – со злостью повторил он, хватаясь за стол – на Бога положился.

      – Ну на Бога так на Бога, – примирительно сказал Егор, подставляя плечо, – куда тебя?

      – Да вон на кровать. Поспать хочу. Сутки не спал. Ты иди. Это всегда так, когда сижу долго. А потом ничего, проходит.

      Егор помог ему добраться до кровати. Потом постоял какое-то время посреди комнаты, качая головой и цокая языком.

      – Да иди уже, – проворчал Альберт, – чего встал тут?

      – Я вот что подумал, – сказал Егор уже на пороге, – У меня приятель есть. Он на Невском этими самыми, – он кивнул на рисунок с мальчиком, – картинками торгует. Так может я к нему забегу? Покажу твою. А вдруг возьмет? Там все-таки поболее чем на этих твоих портретах заработать можно.