заката солнца успеть земле предать.
– Точно! Как же я обмишурился! – хлопнул себя по лбу Турин. – Закрутился совсем. Ну да ничего, подскажу Сунцову, он всё исправит.
– Сунцову?
– Второй день там дежурит на всякий случай.
– Китаец, что ли?
– Ну да, Ван-Сун. Он за своего уже в губкоме. Быстро в образ вжился, паршивец.
– Что докладывает про аварию?
– А ничего. Обстановка нормальная. С недовольными работа проведена. На советскую милицию обид нет. Со спокойной душой можете уезжать, Ефим Петрович.
– Писать жалобы потом начнут. Это сейчас они тише воды ниже травы. Некстати всё это. Ох, некстати!
– Примем соответствующие меры. До вас эти жалобы не докатятся.
– Турин! – Опущенников хлопнул ладонью по столу. – Гляжу я на тебя – на все вопросы готов ответ. Или ты горбатого лепишь с кондачка?
– В розыске волокита вредна, товарищ начальник.
– Чего?
– Дураков не люблю, – тихо буркнул Турин.
– Я в столицу собираюсь, о чём тебе хорошо известно, придётся обстановку докладывать? Этот случай очень меня беспокоит.
– Всё обойдётся, а вас с повышением, Ефим Петрович.
– Не известно ничего. В какую-нибудь тьмутаракань ушлют…
– У вас заслуги такие, что не посмеют.
– Я ему про Фому, а он про Ерёму! Происшествие с мальчишкой всех на уши поставит!
– Да им наверху до этого, что ли? Тем более, повторяю, официально установлено прокуратурой, что имел место несчастный случай. Прокурор Арёл и постановление отписал по этому поводу.
– Мне бы бумагу.
– Я сейчас пошлю своих. Принесут.
– Познакомился с прокурором-то поближе? Как он тебе?
– Требовательный.
– А мне что-то не показался.
– Он на всех поначалу нагонял страх. А потом ничего.
– Да ты успел подружиться с ним?
– На убийство выезжали вместе, а там быстро человека познаёшь.
– Ну-ну. Значит, постановление добудешь?
– Считайте, у вас в кармане, Ефим Петрович.
– Так… – задумался Опущенников и кивнул на Ковригина, – что с этим делать? Его же наказывать надо, мальчишку-то сгубил?
– А гоните его к чёртовой матери! Что он тут вообще ошивается? – с беззаботным видом выпалил Турин. – Он за Странниковым значится, пусть тот и кумекает.
– Сам приказ подпишешь, – ухватился за последнюю фразу тот. – Я сегодня отбываю, исполнение обязанностей возлагаю на тебя, тебе и отписываться за всё.
– Понял! – вытянулся Турин. – Василия Петровича вы сами известите об отъезде или?..
– Уже согласовал.
– Тогда попозже я позвоню сам Странникову насчёт Ковригина?
– Ты бы лучше сбегал сейчас, Василий Евлампиевич, пока я здесь. Если что не так, найдёшь меня дома, поезд вечером отходит.
– Есть, товарищ начальник.
– Ну с Богом! – махнул рукой Опущенников куда-то в пол без интереса в лице.
Они скучно обнялись.
Не прошло и получаса, как Турин