время чем-то занят, всё время что-то пишу, только сплю мало, часов по шесть, иногда заставляю себя спать дольше, но получается не всегда, а таблетки, ну что таблетки, не уверен, что они влияют на мой сон.
Я остановился и понял, что не помню – говорил я о действии и бездействии препаратов на этих страницах или в одной из бесед с ХП? Или вообще не говорил, а только подумал?
Но мне нравится принимать таблетки! Я же болен! И нет, нет, синдрома Мюнхгаузена у меня нет, я не подхожу по пунктам. Да, я хочу внимания, но я не уверен, что здоров. Я не хочу вас обманывать просто так, ни за что. Будем продолжать. К тому же, вы мне польстите, если заметите, что я имитирую эмоциональное расстройство, я не такой хороший актёр, я не играю, разве что иногда притворяюсь, мимикрирую, но для мимикрии нужна окружающая среда, а у меня откуда среда? – издевательство одно.
Андриан? Думаю, он любит меня, конечно, а я – я ему доверяю, но разве в этом спасение? Это ощущение человека рядом. Он не спрашивал зачем, почему, я сказал – и он сразу приехал, правда у него никогда нет денег. Или он скрывается. Но разве в этом спасение?
Вы знаете «Властелинов времени»? – старый мультик Рене Лалу. Я увидел его в шестилетнем возрасте и потом долго искал – позже он породил во мне такие глубинные смыслы, так отпечатался в моём бессознательном…
Но стоп. Об этом завтра. Сегодня я что-то устал и хочу почитать. Таблетку выпил.
15 января 2016. Пятница.
12:22
Когда я говорю, что мои настроения появляются и исчезают сами, как им вздумается, и это гормоны, нейромедиаторы и хрен знает что ещё – я намеренно умалчиваю о некоторых факторах. Эти факторы, упоминания о них – сами по себе являются одним из факторов. Но сейчас мне всё равно. Я готов.
Я готов почти ко всему, пользуясь фразой Антона, разрушившего мой мир десять лет назад. Второй эпизод – так это называет мой психиатр, не вникая в подробности. Исход из эпизодов одинаков, а у психиатра другая задача. Как и у Антона сейчас. Я попробую о нём позже, иначе попытка рассказать о факторах ухудшающих моё состояние обернётся стремлением избежать этого. Отложить на потом. Надо отвлечься. Очень надо отвлечься. И я буду писать, пока пальцы не отвалятся, или пока не придёт Агата. Да, должна прийти Агата. Жаль, что без собаки.
В общем. Включил новый альбом Skunk Anansie и сравниваю ощущения с теми, что были шестнадцать лет назад. Тогда я тоже просыпался в три часа дня и слушал Skunk Anansie, узнав о них впервые. Пластинка стала саундтреком лета, моего опустошенного петербургского лета, когда я совершал такие открытия, что они укрепили фундамент моего безумия. Днями и ночами напролёт я лежал в одинокой петербургской квартире и читал фоном Тургенева, порой выбираясь в клубы, переоткрывая их заново. Самым ярким моментом, как последствием таких вылазок, стал секс, или его попытка, на лестничной площадке многоэтажного дома с каким-то заезжим парнем. Ему нужно было на поезд уходящий утром чёрт знает куда, но мы успели доставить друг другу несколько неприятностей – это был первый раз,