и вскоре становится шквалом грохочущих глыб, которые в считаные секунды заваливают вход в каньон, лишая его последнего источника света от только что взошедшей на небосвод луны.
Аурелие, спохватившись, в отчаянии бросается к тому месту, где только что был выход, но поздно – устроенный магией Ботиса обвал не оставил ни малейшей возможности спастись. Она в ярости кричит во все горло, что есть мочи проклиная эксцентричного и жестокого демона.
– Успокойся, – говорит змей. – Я сдержу слово. Как только Иллюстратор выполнит мой первый заказ, элементал знания будет твоим, и с ним ты точно сумеешь отыскать путь на волю.
Аурелие возвращается к сундуку и жадно взирает на глиняный сосуд с элементалом, будто опасаясь, что он возьмет и исчезнет на глазах среди сотканной злыми силами мистерии.
Ботис поворачивает голову ко мне, впиваясь своими змеиными глазами в мои:
– Она-то выберется, а ты, Иллюстратор, умрешь. Ты должен уяснить, что тебе единственная дорога – со мной!
Мысли лихорадочно вертятся в голове, цепляясь друг за друга, и решение приходит внезапно, само собой. Глядя змею в глаза, я киваю в знак согласия, пускай думает, что я покорился его воле. Сжимаю пальцами Кисть – на протяжении всего времени я не выпускал ее из рук. Поворачиваю зеркало к себе и смотрю на Ботиса, всем своим видом показывая, что только и жду его приказаний. И он начинает диктовать:
– Короткая стрелка стоит где нужно, длинная – мир красной пустыни, хорошо, ничего здесь не трогай. Теперь рисуй, и как можно точнее: сначала Светоч миров, затем меня, а когда я исчезну, рисуй самого себя и не забудь про Кисть, без нее ты бесполезен.
Я повинуюсь. Провожу Кистью по циферблату, и она, словно продолжение моей руки, с идеальной точностью выводит окружность зеркала со всеми мельчайшими деталями и трещинками. Излучаемое кистью сияние вливается в огненное зарево раскаленных песков красной пустыни. Зеркало в расщелине меж тем начинает таять, плавно уменьшаясь в окружности, пока от него не остается лишь тусклое мерцание по контуру оправы, – легкий след, воспоминание о его существовании в этом мире. То же ожидает и Ботиса, и меня, если только я последую за ним, если только….
Ботис заглядывает мне через плечо и удовлетворенно кивает, его устраивает результат. Аурелие стоит рядом, напряженно сжимая в руках заветный сосуд с элементалом.
В свете сияния Кисти я приступаю к иллюстрации демона, начинаю прорисовывать черный хвост – каждый мазок делает его прозрачнее, оставляя после смутное очертание контура в изумрудном мерцании. И вот я почти добрался до его головы, застывшей в самодовольной гримасе, которая могла бы сойти за улыбку, если б змей был способен улыбаться.
Ботис, вернее, то, что от него осталось в этом мире, тщательно следит за каждым взмахом Кисти, глаза его светятся радостным блеском вперемешку с нетерпением. Но змею невдомек, что я уже решил – нам с ним не по пути, не бывать нам вечными странниками, слугой и хозяином