к застывшим в проложенном рядом земляном проходе Щукину и Козлову и, будто адресуя свое следующее возмущение только им одним, протянул громком голосом, расплываясь в простой, искренней, широкой улыбке:
– И вшей своих нам оставили! Нет бы с собой забрать, как порядочные граждане!
Последняя фраза ударила по всем, кто ее слышал. Грохот смеха прокатился по траншеям. Общий хохот вывел Егора из короткого оцепенения, вызванного желанием послушать и посмотреть на короткую юмористическую сценку в исполнении седого солдата, слывшего в полку знатным рассказчиком. Причем был он из числа таких, кто превращал самые простые истории в настоящие сольные концерты для тех, кто находился в это время поблизости.
– Туда? – сменил он почти дурацкое выражение лица на серьезное, убрав улыбку, нахмурив брови и кивнув в ту сторону, где за расположенной внизу, под передовой линией окопов, скованной льдами речкой находились хорошо укрепленные позиции гитлеровцев.
Егор ничего не сказал в ответ. Только тяжело вздохнул и, опустив глаза, двинулся дальше, куда следовал всего пару минут назад, но остановился, чтобы взбодриться перед долгой и утомительной, но очень важной работой разведчика. Козлов также промолчал, вздернул плечами и побрел следом, ступая так, будто невольно копировал походку впереди идущего товарища.
Седовласый нырнул в траншею, сделал пару шагов за ними, остановился в том месте, где его не должны были видеть молодые солдаты его подразделения и, стянув с руки суконную рукавицу, перекрестил вслед разведчиков, посмотрев на них теми глазами, какими обычно провожают в долгий и опасный путь старики своих внуков.
– А чего это они делали, Егор? – спросил Козлов товарища, когда они остановились в траншее, чтобы пропустить следовавших им поперек солдат с тяжелыми ящиками в руках.
– Артиллеристы. Готовили запасную позицию для гаубицы, – ответил ему тот, заглядывая в ветвистый земляной коридор ходов сообщения.
– А с чего ты взял, что именно для гаубицы? – начал проявлять Козлов необычную для себя разговорчивость, отчего Егор даже повернулся в его сторону и посмотрел глазами, полными удивления.
– Габариты позиции, – уточнил он, – для гаубицы больше, для простой пушки – меньше.
Они двинулись дальше, стараясь поскорее проскочить самые узкие проходы, где тяжело было бы разойтись со встречными солдатами, особенно если бы те снова несли что-нибудь в руках, типа ящиков. Очередное такое препятствие в виде целой вереницы пехотинцев, тащивших по траншее тяжелые пулеметы на станках, встретилось им уже через минуту.
– Штык с винтовки сними, – тихо произнес Егор Козлову и добавил: – Демаскировать будет, к передней линии подходим.
– А как ты это узнал? – открыл солдат рот от удивления, поражаясь опыту и прозорливости товарища.
– Стрелковые ячейки появились, – уточнил Егор, кивком указывая вперед.
Козлов снова открыл рот, теперь еще шире, выглядывая