Закрепиться. Сместиться в сторону. Собраться с силами. Дотянуться выше. Теперь ногами. И только тогда выдохнуть воздух…
Первые три метра даются легко. А вот с последним участком будет сложнее – слишком крутой подъем. Я цепляюсь пальцами за небольшую складку горной породы, и тут мне в лицо летят крупные острые камни.
Я кричу и едва не разжимаю пальцы. Голова инстинктивно поворачивается.
Черный человек стоит прямо подо мной, в руке у него булыжник размером с большой кулак. Костюм порван, дыхание сбито, но темные очки – на месте. В ужасе я наблюдаю, как он то откатывается назад, то с каждым новым усилием продвигается вверх.
Камень с силой ударяет меня в спину. Нога соскальзывает с опоры. Вторая тоже. Я отчаянно чертыхаюсь, руки с удвоенной силой цепляются за выступ, мышцы натягиваются до предела.
Следующий камень ломает мне руку, я падаю, бездумно шаря руками в поисках новой опоры, но ударяюсь об острые выступы ниже по склону. Приземляюсь на спину и слышу хруст костей.
Больно, очень больно, потом… Ничего. Бесчувствие. Отсутствие… всего.
Я стараюсь подняться, но не чувствую ни одной ноги, ни другой.
На лицо падает черная тень.
Меня ведет, и я даже не пытаюсь отползти. Я просто смотрю на убийцу.
– Зачем ты это делаешь?
Нет ответа.
– Кто ты?
Сознание угасает, обрывки мыслей пробиваются сквозь подступающую тьму.
Время замирает. Где-то вдали слышится клекот орла. Ветерок треплет мои пропитанные потом волосы – последнее приятное ощущение в жизни.
– Ненавижу тебя, – шепчу я.
Человек исчезает из поля моего зрения. Потом возвращается с огромным камнем.
– Извини.
Солнечный свет отражается в линзах его очков.
Он опускает руку. Все погружается во тьму.
Темнота. Потом становится светлее. Снова придется возвращаться домой в слезах.
В кармане что-то жужжит, и я вскрикиваю от неожиданности. Как глупо. Это же мой новый мобильный.
Черт, неужели?.. Как больно.
– О, нет, нет, нет!
Но сообщение от Джессики неумолимо.
«Мы включили тебя в юбиляры, а ты даже не явилась! Забудь обо мне. Сара присоединяется».
Качаю головой. На сообщение не отвечаю. Смысла нет. Девчонки в кои-то веки пригласили меня, а я их продинамила. Они со мной никогда больше даже не заговорят. А Ноа? Что он подумает?
Мама сидит в шезлонге у трейлера, поджидая меня. Вяжет. Выглядит так, будто это у нее сегодня день рождения, и ей исполнилась тысяча лет.
Я подхожу и слышу вздох облегчения.
Стою, уставившись на свои ботинки, слишком измученная, чтобы что-то выдумывать.
Мама пристально смотрит на меня. Молча встает и ковыляет к двери трейлера. Открыв ее, жестом приглашает меня войти.
Протискиваюсь мимо нее. Иду сразу к себе в свою комнату. И запираю дверь на ключ.
Она не спрашивает, где я была.
А я не