определяет вектор и тональность филологического дискурса исследователя.
Что касается записных книжек филологов – лингвистов и литературоведов, – то тут выбор не очень велик.
О записных книжках Д. С. Лихачёва мы уже говорили и ещё не раз обратимся к ним в последующих главах. Здесь отметим важную роль заметок, которые предстают как результат и основа исследовательской методологии. Вот неожиданная заметка о заглавии знаменитой пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад». В привычном нам заглавии Лихачёв отмечает наличие двух ошибок – орфоэпической и культурологической. Это варенье, пишет филолог, может быть вишнёвым, а сад – только вишневым. Во-вторых, дворянские усадебные сады никогда не были вишневыми, поскольку у вишневых садов вид мелкий. Сами родовые имения были долговечными, а их сады состояли из больших и долголетних деревьев, например из липы и дубов. Лихачёв объясняет: «Ну что поделаешь: Чехов был из Таганрога» [Лихачёв 2006: 3: 487].
Из подобных заметок сложилось методика «конкретного литературоведения» Лихачёва – основа охраны литературного наследия, – особенности которого покажем на двух примерах.
В очерке «Крестьянин, торжествуя…» анализируется начало строфы II главы пятой «Евгения Онегина»:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя.
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя.
Плетётся рысью как-нибудь…
Неискушённый читатель недоумевает: почему крестьянин торжествует, почему лошадь, «снег почуя», «плетётся рысью». Рысь и плестись?!? Конкретный анализ всё ставит на свои места. Крестьянин торжествует не потому, что обновляет путь, а потому что снег наконец-то выпал:
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе.
Зимы ждала. Ждала природа.
Снег выпал только в январе
На третье в ночь.
Не будь этого долгожданного снега, озимые вымерзли бы. Как тут не торжествовать!
Пушкин знает крестьянский быт не как горожанин, а как житель деревни, а потому ему известно, что у лошади сравнительно слабое зрение, а потому она не столько видит, сколько чует снег. По дороге, только что покрытой снегом и потому неизвестной, подслеповатая лошадь не торопится, «плетётся рысью». Современному горожанину рысь кажется всегда быстрым бегом лошади, однако рысь – понятие родовое, а потому возможна и медленная рысь (см. подробнее: [Лихачёв 1984: 11–13]).
В очерке «Из комментария к тексту стихотворения "Родина"» внимание филолога привлекла строфа из поэтического текста, долгое время приписываемого Д. В. Веневитинову (1805–1827):
Гнилые избы, кабаки,
Непроходимые дороги,
Оборванные мужики,
Рогатых баб босые ноги.
Многие считали, что «рогатые бабы» – неисправность текста, логичнее чтение «брюхатые бабы». Однако Лихачёв напоминает, что рогами в наряде русских деревенских замужних женщин некоторых губерний называли кичку, или кику – очень