преисподнюю.
Преисподняя была ледяной.
Каждый вздох обжигал, каждый шаг, дающийся безмерным усилием духа и тела, рождал новую вспышку боли. В первые секунды Хэйт колотило, а чуть позже ей казалось, что кожа вот-вот лопнет от боли и холода.
Внимание! Вы подвержены сильному негативному воздействию стихии.
Бодрость расходуется в 10 раз быстрее обычного.
Оставаясь под воздействием, вы рискуете получить негативный эффект: Обморожение!
«Ослаблена боль, говорите?!» – мысленно – вслух говорить в зале льда не представлялось возможным – взревела девушка. «Изуверы, как вообще можно было ТАКИЕ ощущения запихнуть в ИГРУ?!»
Затем кончилась бодрость. Не дошла она до центра зала, даже десятой доли пространства не одолела.
Внимание! Вы подверглись воздействию негативного эффекта: Обморожение.
Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 40 %!
Срок действия: 30 минут.
Внимание! Эффект Обморожение может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия стихии!
«Насрать!» – беззвучно вопила Хэйт. «Просто выпустите меня отсюда!»
И тут, будто мук и неподвижности было недостаточно, поднялась снежная буря. Вместо снежинок – осколки ледяных глыб, вместо завываний ветра – мертвенная тишина.
Лог запестрил сообщениями об уроне. Несерьезном, по 5-15 единиц хп за каждую льдинку, но частом.
Холод и боль пронизывали все тело; в какой-то момент Хэйт перестала понимать, что «тело» – не настоящее, а только игровой аватар, что гибель в ледяном аду – неминуемая, самой ей отсюда было не выбраться – всего лишь перенесет ее в круг воскрешения.
Всплыло оповещение об усилении обморожения и с угрозами обморожения «сильного».
«Тогда это – слабое?» – угасающий рассудок Хэйт изволил шутить.
Таял бар здоровья.
Ад готовился отпустить жертву из ледяных тисков. Отпустить – навстречу милосердной смерти.
Выносливость увеличилась на 1.
Это было последним, что увидела Хэйт перед тем, как умереть.
– Зря ты лежишь, – негромко произнесла Тариша над свернувшейся в клубок (прямо в круге воскрешения) адептке. – Увидит Мать, решит, что сломалась.
Хэйт вздрогнула, с трудом заставила себя принять сидячее положение.
– Т-тут т-тепло, – стуча зубами (морозный ад выпустил тело, но не память) откликнулась Хэйт. – Что т-там дальше в программе?
Единичка к выносливости, как цена изуверских пыток, не казалась ей равноценным обменом, ну никак.
«Если Бестий так вымораживают, то неудивительно, что они все – как статуэтки бесчувственные», – она все же встала с пола. Помнится, раньше ей казалось, что пол в круге – холодный, но сегодня она так не думала.
– Возвращайся в ледяной зал.
– Что?! – возопила адептка.
– Возвращайся в ледяной зал, – не моргнув глазом, повторила дроу.
«Так вот, что значит: путь боли, страданий и ужаса. Первый раз