Вот только он загудит сразу, сдав такую кучу металла!
– Что, сильно может загудеть? – спросила Алеся.
– Угу. Есть у него такая привычка, – ответил Витя.
– Витя, а тебе когда на службу?
– Через два дня. Пятого апреля с утра поеду, шестого вернусь. Ты ещё долго здесь будешь?
– До конца карантина, а это неизвестно когда. Снова деревенской становлюсь!
Посиделки на складе у костра стали традицией. Как-то раз сходили и на скотный двор. Алеся помнила, что раньше он стоял хотя и в руинах, но все здания были на месте. А теперь здесь остались лишь остовы построек. Оказалось, что ферму купил какой-то предприниматель и разобрал её на стройматериалы. Большую часть кирпича и бетонных панелей вывез, однако кое-что не смог или не захотел увезти. Сложенные одна на другую плиты лежали то здесь, то там на земле. От кормоцеха, где была надпись «1985», сохранился только железобетонный скелет и стопки плит, раньше составлявших крышу здания.
Люди из городов начали приезжать в деревню, чему способствовали выходные дни, введённые в стране до конца апреля с возможностью продления. Каникулы строгого режима: на работу нельзя, выйти из дома без крайней необходимости нельзя, но и чрезвычайная ситуация официально не объявлена. А это значит, что действуют все договоры, надо платить по всем кредитам, и самоизоляция не является форс-мажором. Вот тут-то до Алеси и дошло понимание, почему эти меры государство не называет карантином. Ведь если был бы введён карантин, нести издержки пришлось бы государству, а сейчас платит работодатель. Но платить не все хотят и не все могут, и оттого людей начали массово увольнять и отправлять в бессрочные отпуска за свой счёт. Хорошо, что Алеся перед новым годом рассчиталась с ипотекой!
С молодыми общаться было просто. Удивительно, но оказалось, что эти ребята с Алесей на одной волне. А вот с ровесниками сложнее. Алеся уже встретила нескольких одноклассников и одноклассниц, которые стали приезжать к родителям из городов. Поговорила на улице с одним, встретилась в магазине с другой, и оказалось, что после приветствий и неизбежных в таких случаях вопросов о том, как сложилась жизнь, сказать-то друг другу больше нечего. Повисали неловкие паузы в разговорах, каждому, в том числе и Алесе, хотелось скорее эту встречу завершить. А ведь с этими людьми она росла в одной деревне, одиннадцать лет училась в одном классе. И не ссорились друзья детства, а стали совершенно чужими. Грустно это.
Дважды в день по Сулидам ездила полицейская машина, и страж порядка через мегафон оповещал о необходимости оставаться дома «в целях предотвращения распространения новой коронавирусной инфекции». Люди, которых становилось в деревне всё больше, впрочем, не очень строго соблюдали эти предписания. В деревне всегда можно сказать, если патрульные остановят, что выносишь мусор или вышла в магазин за хлебом. А в Петербурге сейчас сидела бы