крепко спи́т
В колыбельке ка́чи-качь
Ча́до малое не плачь
В дрёму со́нтибе трава́
Колыбельная молва́
Вред тибе́ не причини́т
Сладким сно́мдитя́тко спит…
Слова ласковой песни укутали комнату сердечным теплом. Девочка потихоньку развернулась к Багряне. Сначала просто испугано смотрела, потом уже развернулась и вслушалась в песню. И, в конце концов, шепотом спросила:
– Ты – моя мама?
Елисей потер лицо, неуклюже скрывая растроганный вид. Багряна же не постеснялась упавшей с ее лица слезинки и ласково ответила:
– Нет, дитятко, я – Багряна. Мою дочь тоже забрал туга. И я очень по ней тоскую. Вот, ее кукла – и женщина протянула девочке тряпичную игрушку. Малышка сначала рассмотрела куклу, а потом резким опасливым движением выдернула ее из рук Багряны. И сжалась в комок, словно боясь, что игрушку сейчас отнимут. – Забирай это себе. Хочешь побыть немного с нами? Я знаю еще много колыбельных. А в следующей горнице у меня лежит еще парочка таких игрушек.
Девочка еле заметно кивнула и сделала шаг навстречу к женщине. Они взялись за руки. Багряна поднялась и изготовилась идти уже в другую комнату с малышкой, но обернулась и бросила через плечо:
– Гостям уступим хозяйскую горницу, накормим, напоим, узнаете гостеприимство северян! А пока идите в баню, там две мои девицы, Варна с Плеяной, уже побежали все подготовить.
Добрая хозяйка наперед знает, что гостям нужно прежде трапезы предложить баню и квас.
– Бабы на подворье едва ль не подрались за право натопить баню Странствующему Охотнику со спутником, – усмехнулся Боян. – Ох, смотрите только не обижайте девок нашенских!
Баня стоявла отдельным строением в конце двора. Там гостей уже ждали две миловидные девушки. Это им староста наказал принести в баню дров, веток и мыла. Девицы с нескрываемым восторгом осмотрели Лихолова – крепкого широкоплечего и статного, прославленного своими подвигами. Они игриво улыбались, хихикали, перешептывались, словно две птички. Лихолов привык к такому женскому поведению, слава героя многих делала девушек легкой добычей. Но смешно было смотреть на раскрасневшегося от смущения Елисея.
– Ах, прославленный Лихолов! Славные охотники утомились в пути, – с напускным сочувствием говорила стройная сероглазая девица с острым носиком и темной косой. – Мы поможем искупаться, смоем с ваших плеч усталость.
Елисей окончательно потупил взор. Лихолов усмехнулся над своим спутникам, а сам даже не подумал стесняться, и принялся раздеваться:
– Ох, хороши то как девки местные, смотри, Елисей!
В бане уже чувствовался нарастающий жар, тепло проникало под кожу, и разгоняло кровь все быстрее.
– Ох, – опять вздохнул Елисей, – не хорошо, не хорошо… Надо бы помыться сначала, в храм сходить, девки то…
– Сказал, брось глупости свои! – перебил Лихолов и повернулся к девицам. – Не слушайте ученика