несколько мгновений фигура незнакомца уже стояла вблизи от Лихолова с юношей. Этот некто был облачен в черный широкий плащ, так, что не видно было ни лица, ни тела. В большом капюшоне проглядывалась только черная дыра, будто бы в нем вообще ничего не было. Лихолов знал, что так обычно одевались жрецы Темной Владычицы Судьбы – чернокнижники. Они укрывали свои тела полностью от солнечного света, ибо вся их сила раскрывалась в сумраке. Поговаривали также, что черные чародеи высшего ранга накладывают специальные заклинания на свой капюшон, чтобы ни один лучик не мог под него проникнуть. Оттого-то и не было видно их лиц, а руки они прятали в удлиненных рукавах. И только кончики сапог торчали где-то внизу, позволяя убедиться, что там, под плащом, все же стоит живой человек. Да! Это был кто-то из них, из чернокнижников, из их колдунов, из жрецов культа Темной Владычицы. Странник понял, что сейчас имел дело лицом к лицу с действительно опасным противником. Ибо в арсенале черных жрецов есть множество способов надломить человека, даже не дотрагиваясь пальцем. Например молнии в руках, способные сразить здорового воина нестерпимой болью. Или заклинания покрывающие душу непреодолимой тоской.
Лихолов, напрягся, надул грудь воздухом, словно собирая сейчас всю свою смелость, принял боевую стойку, готовый в любой момент броситься в бой. Однако жрец не шевельнулся в ответ, но, протяжно цедя слова, произнес на всеобщем языке жутким сухим голосом:
– Кто вы такие, что мои слуги расступаются перед вами? – слова из-под темного плаща вылетали со скрипом, напоминали скрежет двух камней. Казалось, что голос этот излучал такую жуть, что весь лес вокруг перестал дышать, а воздух леденел все сильнее от каждого произнесенного звука.
– Я – Лихолов Странствующий Охотник, а это, – указал Странник на Елисея, – мой проводник Елисей Поющая Стрела.
– Хм, – проскрипел голос из-под плаща. – И правду ты говоришь, и ложь одновременно. Ведь я есть слуга предвечной Тьмы. Я чую любую тайну или недомолвку, как пес чует мясо. А от тебя, Лихолов Странствующий Охотник, прямо-таки смердит какой-то гноящейся тайной. Любопытно…
Жрец зашагал по кругу, огибая Лихолова, словно бы разглядывал диковинного зверя, а Елисея и остальных воинов, скорчившихся в оковах застывших щупалец, он будто бы и не замечал, только медленно рассуждал вслух:
– Сильный, смелый воин… При этом, когда-то ты сильно струсил, да так, что вывернул всю свою судьбу наизнанку… Хм! Чувствую запах гордости, тщеславия и аромат распутства. Но и благородство в твоем сердце тоже живет, кто-то сызмальства глубоко-о-о вколотил его в твою душу… и, пожалуй, оно-то и не дает тебе обрести свою полную силу. Ты – и солнце, и луна одновременно, Лихолов. И, до тех пор, пока ты мечешься между днем и сумерками, ты будешь слабым. Хотя, я вижу в тебе достаточно силы, чтобы стать по-настоящему могущественным. В тебе сокрыта колоссальная мощь, Странствующий Охотник.