мы тут перепихнуться успеем, пока они опомнятся…
– Начинайте, парни, – зашипела Лея, даже не подняв взгляд. Может, она совсем и не различала намеков Ильяза. Не замечала уже который год.
Третий замок распахнулся и почти ударился о доски пола, но Лея в последний миг перехватила его. И блеснула глазами в полутьме – так пошутила над припадочным Дагом. Тот запыхтел, упер руки в бока, но смолчал всем на радость. Там и четвертый замок поддался.
Но пятым Лея не занялась.
– Чего? – выпалил Рони, почуяв неладное. Придвинулся ближе, подсел на корточки. Лея щурилась в полутьме, будто утратила зрение.
– Ну-ка, – шевельнула она губами и чуть потрясла шкатулку.
Дзынь! Забренчали три оставшихся замка, что положено держать на графских посылках. Лея придирчиво шлепнула находку по резному боку, приложила к уху. Даг не выдержал:
– Да что ты…
– Пустышка, кажись, – первым сообразил Ильяз.
– Ага. Может, не ту цапнули?
Даг уже суетливо елозил по полкам, а Лея скривила пухлые губы. Не та наводка, не то время, странное затишье у ремесленной трехэтажки…
– Нету ни фига.
Рони так увлекся, что прослушал сигнал от Сержа – два удара по перилам. Его первым дают. Теперь Серж постучал четырежды, а значит – отступал, и вскоре за ними помчатся. Кто-то пришел, и гостям не рад.
Когда успели?
– К небу, – Рони хлопнул Дага по плечу и рванул прочь.
Лея выскочила последней, и Ильяз пригрозил ей кулаком: больше от страха, чем от злости.
– Хоть что-то утащим, блин, – то ли извинилась, то ли разгневалась она, и упал последний замок. Цены в нем и нет, только звон и помеха. А вот шкатулка сгодится, потому и положена в сумку Леи.
Обратно выскочили, как молния в грозу, по следам Сержа – тот уже и окно по ту сторону дома нараспашку оставил. Лея юркнула первой, что ласковая кошка под рукой, за ней – Ильяз повозился, зацепив ремнем гвозди в косяке. Рони послужил замыкающим, аж сердце забилось от охоты: успели ровнехонько под стук сапогов.
Но крыши нашли новых хозяев. Рони присогнулся, и вторила стая, не отнимая от него глаз: притихли, доверились чужому слуху.
Он отдал два жеста: один приказал стае двинуться к перешейку у забора, второй молил об осторожности. Рони знал, что не он один приметил гостей – едва темнеют фигуры по правую сторону, а значит – и с левой оцепили. И если пешеходами можно пренебречь, то…
– Вижу их. Рьяные? – прибилось ветром, залилось в уши. Мягко, еле различимо, так говорят со своими, остерегаясь чужаков.
Если бы не острый слух Рони, не услышал бы он болтовни с соседнего дома. И этого тихого голоса, в котором хватило бы наглости на целую роту жандармов. А уж презрения, что адресовано было их стае, не полагалось никому под небом.
И по двум этим признакам – числу и расположению незваных гостей, Рони тут же смекнул, в чем дело. Он вырвался вперед, подгоняя стаю, и кинул в их