добравшись до другого конца реки Войки, Рони понял, как паршиво умел себя успокаивать на бегу.
Хренов коршун и не стрелял. Пока. Уже точно стоило бы. Эти твари всегда стреляют в спину, стоит только…
Стивену стреляли по хребту, дважды: между лопаток и выше, к шее.
Рони оступился, поскользнувшись на черепице. Запыхался, совсем устал.
– Ф-фу, – рвано выдохнул он, исправившись. Пригнулся, ожидая выстрела, и снова зря. Расстояние все уменьшалось. Коршун нагонял.
«Да что это за ирод такой, а?» – билось в голове.
Думал, что оторвется, и даже успеет на помощь к друзьям. Что Жанет не зря его натаскала. Что равных под небом не найти в одну ночь. Особенно в эту.
Бах! Искра вспыхнула под ногами, и Рони дернулся, заледенев. Сначала – от того, что стреляли в него впервые. Затем – от того, как близко от его ноги чиркнула пуля. А уж следом, нелепо сплясав на черепице, – задрожал от того, что чуть не упал, скатившись по уклону крыши.
Он ошалел, почуяв, как ладони взмокли, прижавшись к ткани перчаток. Сердце заколотилось, как бьется крупный дождь в окно. Голова сама повернулась в сторону, хоть он и продолжил убегать. Хоть и могло это закончиться еще большим позором: в полутьме, задыхаясь, оступиться…
Цепкий взгляд хищника грыз, кусая за пятки.
– Не надоело? – крикнул преследователь.
И Рони показалось, что тот совсем не запыхался. Что стоит ему снова высунуться, открыть спину на секунду-две, и сталь нырнет под кожу. Коршунам не нужны когти, только зоркий глаз.
Хрустнула черепица дома: они снова делили его на двоих, и Рони еле успел перебежать на соседний. Разрыв сокращался, как подкатывает прилив в сезон.
«Двор у площади Распорядителя. Влево. Там…»
Коршун выстрелил вновь, отрезая путь к спасению. Знал город не хуже Рони. Ему и не нужен напарник, чтобы загонять воробьев.
Ничего больше не оставалось: Рони бежал. Без маршрута, наугад, по наитию. Топлива крыльям почти не осталось – хватит на пять-шесть взмахов. Сколько у коршуна?
Он бежал по краю, укрывшись за голубятней. Под взволнованный говор птиц. Мимо труб котельной. Дальше. Быстрее. Лишь бы успеть.
Шаги близились, и Рони слышал их реже – дыхание сбилось, в ушах гул. В догонку ко всем этим бедам, прибавилось ранее утро: заиграли первые блики рассвета. С тоской привечая солнце, Рони чуть не взвыл. Вот и конец. На горизонте три флюгера, заржавевших в основе – это собор. Почти сотня шагов без укрытия. Верная смерть.
В надежде, Рони опасно припал к обрыву на крыше. Земля. Еще можно попробовать уйти по зе…
За спиной шелохнулась ткань – то ли рукав, то ли плащ, – и Рони прыгает вниз, уворачиваясь от выстрела, что так и не прогремел. Его провожает наглый оклик:
– Стой!
Клин цепляется за ставни собора, выбивая щепь. И тут же выскальзывает, повинуясь команде хозяина – свою роль он сыграл. Рони пролетает в полуметре над землей,