повреждений на теле нет. Я проверял.
У меня брови полетели вверх. Так вот почему я оказалась совершенно голой! Он какие-то укусы на мне искал. Точно, больные люди. Так, минуточку. Не из-за этой ли проверки я не могу вспомнить, чем закончился вчерашний вечер?
– Ты мне что-то в вино подмешал, да? Ты совсем чокнутый, Семёнов?! Оба вы чокнутые! Я пошла, а вам счастливо оставаться. И не подходи ко мне больше. Ты понял, Семёнов? Или я за себя не отвечаю.
Я попыталась встать, но не тут то было. Парень железной рукой надавил на плечо, вынуждая остаться на месте. Сильный, зараза!
– Арина, так было нужно. Я думал, бутылки вина хватит, чтобы ты отрубилась. Но ты же пьёшь как лошадь и не пьянеешь при этом. Что мне ещё оставалось делать? Я вообще-то о тебе беспокоился.
Я трепыхнулась было, но захват Семёнова свёл на нет все мои попытки освободиться.
– Ариш, не дёргайся, иначе мне придётся применить силу.
– Какая я тебе Ариша! – заорала я. – Руки убрал, придурок! Или я в полицию пойду.
– Иди, – спокойно парировал Семёнов, не реагируя на угрозы. Руки он так и не убрал. Ещё крепче сжал мои несчастные плечи. Наверное, синяки останутся. – Только учти, мне ничего не будет. Я при исполнении.
В наше противостояние вмешался мужчина:
– Алексей, прогуляйся-ка до кухни. Чайку приготовь. И не торопись. А мы с барышней пообщаемся пока в спокойной обстановке.
Семёнов послушно кивнул, отпустил меня и покинул кабинет. Захар Матвеевич дошёл до двери, щёлкнул замком. Я вскочила, не зная, к чему готовиться. Осмотрелась по сторонам в поисках предметов самообороны и на всякий случай схватила дырокол. Массивный такой, тяжёлый. Наделаю сейчас дыр в голове кое-кому.
– Ну-ну, Арина. Успокойтесь. Я не причиню вам ни малейшего вреда. Поверьте мне. Садитесь. Мы с вами просто поговорим.
Голос был мягким и обволакивающим, как сладкая вата. Меня сковало странное оцепенение. Я покорно опустилась на стул, разжала пальцы. Дырокол с грохотом свалился на пол. Мужчина подошёл ко мне, поднял очки на лоб и уставился на меня глубокими, как омуты, карими глазами. Что было потом, не помню. Слишком часто я стала терять сознание.
Пришла в себя на диване в незнакомом кабинете. Добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно[3], Афанасьева.
Осторожно осмотрелась. Вроде бы моей безопасности ничего не угрожает. Пока. Но как я оказалась на этом диване? Неужели Семёнов опять на руках таскал? Очевидно, да. Больше некому. Рядом тихо переговаривались мужчины.
– Ты вовремя спохватился, – говорил Захар Матвеевич. – Ещё пара дней – и реанимация. А дальше… Ты и сам знаешь. Всё-таки эта тварь питается в вашей конторе. Ты был прав.
– Что будет с Ариной?
Мне показалось или в голосе Семёнова действительно промелькнуло искреннее беспокойство?
– А что с ней не так? Она в полном порядке. Все повреждения я устранил. Будет как новенькая. Пройдет пару стандартных процедур: регистрацию и постановку на учет. Начнет регулярно отмечаться. Можно попробовать привлечь её к работе.