слегка подался вперед.
– Образец ДНК капитана морской пехоты Джереми Вессона совпал с образцами, полученными нашими экспертами при исследовании пеленки, которую мы много лет назад нашли в Голденбранче – в той самой комнате, где Флора Штиммель родила своего ребенка.
При этих словах Доусон невольно вздрогнул. Он был не просто заинтригован: сейчас его лицо выражало крайнюю заинтересованность и тревогу.
– Прежде чем ты задашь свой вопрос, – сказал Хедли, внимательно наблюдавший за выражением лица крестника, – я скажу только одно: ошибка исключена. Ее вероятность не больше одной сотой… нет, даже одной тысячной процента. Никаких сомнений быть не может! Образец, полученный нами в семьдесят шестом, и аналогичная проба капитана морской пехоты Вессона идентичны. Кстати, образец ДНК Флоры нам тоже удалось выделить из образцов крови и околоплодных вод. Так что мы можем с уверенностью утверждать: ребенок, биологический материал которого остался на пеленке, ее сын. И этот ребенок, видимо, Джереми Вессон… Кстати, его возраст не противоречит подобному выводу. Лично я на сто процентов уверен, что он – сын Карла и Флоры.
Доусон сам не заметил, как поднялся и отошел к камину. Там он остановился и обернулся к Хедли.
– Я… я хорошо понимаю, какое значение все это имеет для тебя, – проговорил он. – Но…
За годы службы в ФБР Гэри Хедли сделал блестящую карьеру. Многие ему завидовали. Сам он, однако, был далек от того, чтобы почивать на лаврах. Ему так и не удалось выследить и арестовать Карла Уингерта и Флору Штиммель, и эта единственная его неудача до сих пор отравляла ему жизнь. Пока эти убийцы оставались на свободе, Хедли не мог считать свой долг исполненным до конца. Именно по этой причине он не стремился на покой, однако его фактически уже состоявшаяся отставка означала, что ему придется прекратить охоту, которой он отдал столько сил. Доусон отлично это понимал и сочувствовал крестному. Ничего подобного он не заслуживал. Но как исправить положение? Доусон не знал и поэтому злился.
– Почему этот Кнуц вообще счел нужным ввести тебя в курс дела? – резко спросил он.
– Он знает, сколько лет я ловлю этого мерзавца и его сожительницу, – ответил Хедли. – Мы с ним вместе работали в Теннесси в конце восьмидесятых, когда я расследовал одно из преступлений этой кошмарной парочки. Тогда-то я и сказал ему, что у меня с этими типами личные счеты. И вот теперь Кнуц сообщил мне последние новости… Впрочем, ему уже известно о моей отставке, так что с его стороны это скорее любезность по отношению к другу и без двух недель бывшему коллеге… Именно поэтому, кстати, Кнуц постарался не сообщить мне ничего лишнего – никаких подробностей. Он, впрочем, намекнул, что очень тщательно исследовал прошлое этого Вессона, пытаясь найти хоть что-то, что связывало бы его с Карлом и Флорой.
– Ну и как? – Доусон вопросительно приподнял бровь. – Твой старый приятель что-нибудь нащупал?
– Ничего. Ровным счетом ничего. – Хедли покачал головой. – Копия свидетельства о рождении, которую Джереми представил, когда завербовался