безумно хотелось укрыться, забиться с головой в теплую уютную норку, желательно до самой весны. Потому что здесь, на крыше высотного здания, ветер пронизывал до самых костей, не жалея.
Но часовому-снайперу прятаться было нельзя. По крайней мере, не сейчас. Наемник закряхтел от холода и помахал руками, чтобы немного согреться. Его угрюмый напарник, сжавшийся в комок в углу крыши, глухо хмыкнул из-под балаклавы.
– Давай, терпи, казак, еще немного до смены.
– Да сил уже нет. Замерз, как собака… – снайпер осекся, прислушался к вою ветра.
– На снегоходе едут, – ответил ему корректировщик. – Эти, из корпорации. Не парься.
– Что значит, «не парься»? Они согласовывать должны. Ну-ка, вызови командира. Еще раз полезут без предупреждения в мою смену, мне похер, завалю и скажу, что так и было.
– Ладно-ладно. Сейчас, – напарник снайпера не без труда достал из кармана рацию, листок с частотами, вгляделся в него, надавил на нужные кнопки прибора и заговорил, пытаясь перекричать ветер. – Эй! Группа! Ответьте, мать вашу! Куда без согласования намылились?!
Рация не отвечала.
– Снегоход всего один! – почему-то злобно крикнул снайпер, уже припавший к оптике винтовки.
– Не отвечают, – отозвался корректировщик. – Видишь его?
– Нет!
– Как увидишь – вали.
– Понял…
Чувство холода у часовых отошло на второй план.
Крап гнал по улицам мертвого города, до отказа надавив окоченевшим пальцем на рычаг газа. Снегоход шел отлично, бодро. Скорость теперь чувствовалась совершенно по-другому, нежели когда он сидел на пассажирском сидении. Теперь сталкер был хозяином положения, теперь он не боялся. Снегоход вырулил на одну из последних улиц Припяти, открылся вид на последние высотки города. За ними ждала дорога к ЧАЭС.
Аномалию на своем пути Крап заметил в самый последний момент. Резко, до боли в руках, дернул на себя тяжелый, тугой руль, не желавший поддаться, чуть не свалился со снегохода, но смог свернуть. «Жарка» дохнула на него теплом, едва не подпалив рукав куртки, а через мгновение – разрядилась. Уносимый надрывно ревущей машиной в соседний дворик, сталкер так и не понял, что аномалию разрядила пуля, выпущенная снайпером на крыше высотки окраины. Того, что это был единственный шанс часового на верный выстрел, Крап тоже не узнал. Он уже катил к станции.
Громада ЧАЭС молчала. Зимнее, мертвое безмолвие давно окутало эти места, заковав станцию в кандалы ледяного анабиоза. Как никогда беззащитная, как никогда защищенная. Ни одно живое существо не пройдет здесь – умрет на подходах, не нарушая величественную тишину застывшей колыбели Зоны. Иней покрыл бетонные стены саркофага, как пушистая ледяная шкура, воздух едва не трещал от мороза.
И вдруг эту тишину нарушило жужжание. Словно большая назойливая муха пыталась прорваться к безмолвным цехам АЭС. Это снегоход со скорчившимся