сделал короткий шаг, незаметно оказываясь между ней и Маской.
– Что вы, господин! – заверещал он. – Как можно! Язвы, язвы! Болееть, говорю, страшенно. Господину трогать нельзя. Иначе смерть ему!
Вору показалось, что он уловил тень усмешки под непроницаемой маской.
– Болеет, говоришь, – протянул солдат и подался вперед, будто собираясь еще что-то сказать, но в этот момент ему по макушке прилетела свекла и от удара рассыпалась гнилой трухой.
– Хватит трындеть! – неслось со всех сторон. – Пропускай! Работать надо!
Воспользовавшись секундной заминкой Маски, Ким всучил плату, и, проталкивая девушку вперед, юркнул в ворота.
– Ой, яблочки-то мои, яблочки, – вор протянул трясущуюся руку к мешку, но стражник как будто специально выронил его.
– Иди, давай!
– Яблочки мои! – еще долго голосил Ким, пока не убедился, что толпа не оттеснила их достаточно далеко от ворот. Над головами нищих мелькала обломанная маска, но в этот раз вору удалось перехитрить ее.
Они еще немного проковыляли вместе с остальными оборванцами по северной ветке Креста – центральной дороге, что вела к внутренней стене города. Но вот парень легко тронул девушку за руку, показывая закоулок. Никто даже не заметил, как из толпы исчезли эти двое.
Стоило Киму на секунду подумать, что опасность миновала, как на него обрушилась вся накопившаяся усталость. Только теперь вор почувствовал, как горит растревоженная рана, как липнет к телу потяжелевшая от крови куртка. Боль в ноге нарастала, и с каждым шагом парень все сильнее наваливался на Лану, которая так и шла рядом, поддерживая и помогая.
Киму нестерпимо хотелось остановиться, но он понимал, что если присядет хоть на секунду, то больше не встанет. С трудом стянув с плеча рюкзак, вор вытянул «зеркалку» и едва различил в стрекочущем гуле сломанного наушника:
«Как?»
«На сорок седьмой улице», – мельком глянув на ближайший дом, ответил вор. Теперь ему даже думать было больно.
«Вижу тебя. Следующий поворот направо – проход без окон. Канализационный люк за мусорными баками. Спустишься в тоннель. Через пятьдесят метров будет лестница на второй уровень. А там уже разберешься», – Люциус как будто спешил.
Ким только кивнул, забывая, что друг не может видеть его, и указал Лане в нужную сторону.
– Направо, – неразборчиво выдохнул он и пошатнулся. Девушка подхватила его под другую руку, поволокла в узкий глухой проулок.
Сознание «поплыло», и Ким изо всех сил ударил себя по сломанному колену. Резкий всполох боли подействовал отрезвляюще. Он ухватился за него, словно за спасательную ниточку, вытягивая себя из склизкого мрака в реальный мир. Кровь капала с пальцев, и невозможно было избавиться от отвратительного ощущения липкости. От запаха крови выворачивало желудок, но вор еще держался, стараясь не думать, не чувствовать и, похоже, не дышать.
Никаких баков в проулке не было. Мусор сплошным ковром покрывал землю, возвышаясь у стен горами в человеческий рост. Если присмотреться, можно было