мельком, в семье давно не жил. В семье проживала, кроме мамы Наташи ещё и её меньшая сестрёнка. Сейчас, наверное, и её не узнаю. Когда видел крайний раз ей было лет двенадцать всего. А теперь уже, практически такая, как Наташа была, когда я её впервые увидел на вокзале в г. Зернограде. А сколько времени прошло с тех пор? Четыре года. «Мама родная, папа двоюродный!» – эту поговорку я часто говорил сам себе или вслух даже.
Наташе уже двадцатый год пошёл, в этом возрасте многие девушки уже замужними ходят или успевают выйти замуж, родить ребёнка и разбежаться, «разойтись, как в море корабли». Мог бы я, если что жениться на ней вот сейчас, ну не в этот день буквально, а через неделю, месяц? Не уверен.
Мой сосед, будучи влюбленный со школы в девочку ещё, до армии женился в 16 лет, а вскоре у них родился плод любви, прекрасная дочурка. Его взяли в армию, служил в Германии. Так его отпустили даже оттуда, чего обычно не делали для того, чтобы, когда жене исполнилось 18 лет их официально расписали. Этот тот случай, как в анекдоте, когда ребёнок говорит о родителях: «А я помню, как родители женились».
Наташка выбежала в сарафане. На лице была не совсем естественная улыбка и следы того, что её «поднять – подняли, а разбудить забыли».
Я поднялся со скамьи, молчал и наблюдал за её действиями. В фильмах, обычно показывают такие эпизоды, если без поцелуев, то с крепкими объятьями.
Наташка подбежала, остановилась передо мной, улыбаясь уже своей ослепительной улыбкой, посмотрела пристально мне в глаза и не поняв, как я думаю, что в них можно было прочесть, потянулась на носочках и чмокнула в щечку:
– Привет, Саша!
– Здравствуй, Наташа! Ну, как ты тут, что…, – растерявшись и не зная с чего начать разговор, начал заикаться, – ты занята или можешь мне уделить время?
– Да, могу, конечно. Сегодня же воскресенье, на занятия не идти. Правда, я к сессии готовлюсь, скоро экзамены, госэкзамены. Да, ты же знаешь.
– Нет, Наташа, вот как раз я и не знаю. Ты, разве забыла, что я институт не заканчивал, а мои, как раз вот уже через месяц будут дипломы защищать. Видимо, я рано влюбился, и учёба отошла на третий план.
– А, что на втором плане было? – заметив пропуск в цепочке моих умозаключений.
– Ну известно, что, вино, конечно. Хотя, справедливости ради, поговорка звучит изначально так: первая стадия – водка, селёдка, молодка; вторая стадия – кино, вино, домино. Есть ещё третья стадия, но мне до неё ещё жить-жить, хоть бы дожить – это старость.
Стоять как-то перед подъездом было неудобно. Я присел на ту же скамью и предложил подружке.
– Наташа, ты уже взрослая девушка, не то, что была когда-то в той моей, «студенческой жизни», когда была ещё «Крохой».
– Я и сейчас для тебя Кроха. А, что ты так загадочно говоришь? Что-то случилось?
– Я думал, что от тебя услышу, что случилось.
– А, это ты о письме, что Танька тебе написала, она мне потом призналась. А ты